— И заверяю вас, братья и сестры, активисты антифтористского движения: в этот день мы нанесли такой удар врагам чистоты, что никогда уже не пойдем на попятный... Долой, повторяю, мерзкие заграничные фториды! Мы сделаем нашу прекрасную страну свежей и чистой, как тугой мальчишеский животик... А теперь я первый затяну нашу музыкальную тему «Старая дубовая бадья».
Источник освещен флуоресцентными огнями, которые играют в нем отвратительными цветами музыкального автомата. Антифтористы гуськом топают мимо источника и поют; каждый черпает себе напиток дубовой бадьей...
Старая дубовая бадья, золотистая дубовая бадья
Глаблсаланабеш...
Эй-Джей успел приложить руку к источнику, подмешав в воду южноамериканское ползучее растение, которое превращает десны в кашу.
(Об этом растении я слышал от старого немецкого старателя, который умирал от уремии в Пасто, Колумбия. Встречается предположительно в районе Путумайо. Ни разу не находил. Не слишком старался... Тот же тип рассказывал мне о насекомом вроде большого кузнечика, известном как шиукутиль: «Такой сильный половой возбудитель, что, если хоть один на тебя нападет и ты не сможешь тут же найти женщину, тебе смерть. Я видел, как индейцы носятся взад-вперед и отмахиваются от этого зверя». К сожалению, заполучить шиукутиля мне так и не удалось...)
На премьере в нью-йоркской «Метрополитен» Эй-Джей, намазавшись клопомором, выпустил рой шиукутилей.
Миссис Вандерблай пытается прихлопнуть шиукутиля: «О!.. О!.. ОООООО!!!» — вопли, бьющиеся стекла, рвущаяся ткань. Нарастающее крещендо хрюканья и визгов, стонов, хныканья и тяжких вздохов... Вонючие испарения спермы, пизды и пота, затхлый аромат пронзенной прямой кишки...
Бриллианты и меха, вечерние платья и орхидеи, костюмы и нижнее белье в беспорядке разбросаны по полу, покрытому бьющейся в корчах, взбешенной, вздымающейся массой голых тел.
Однажды Эй-Джей заблаговременно, за год, зарезервировал столик «У Робера», где здоровенный невозмутимый гурман погружен в приготовление самых изысканных в мире яств. Столь губительным и уничтожающим был его взгляд, что многих посетителей он испепелял, словно вспышка молнии, и тогда они катались по полу, обоссываясь с ног до головы в судорожных попытках снискать хозяйскую милость.
И вот прибывает Эй-Джей с шестью боливийскими индейцами, которые между сменами блюд жуют листья коки. И когда Робер во всем своем гурманном величии угрожающе приближается к их столику, Эй-Джей поднимает голову и орет: «Эй, приятель, принеси-ка немного кетчупа!» (Вариант: Эй-Джей хватает бутылку кетчупа и заливает им изысканные блюда.)
