БЕРГЕР (резко): Нет, это никуда не годится... Пришлите кого-нибудь еще.
СПЕЦИАЛИСТ: Те двое были моими любимчиками. Я потратил на этих ребят сотню часов сверхурочно, за что до сих пор не получил компенсацию...
БЕРГЕР: Напишите заявление в трех экземплярах... Форма 6090.
СПЕЦИАЛИСТ: Вы что, будете учить меня, как писать заявления? Послушайте, Док, однажды вы кое-что сказали. «Называть гомосексуалиста здоровым — это все равно что называть здоровым типа с последней стадией цирроза». Помните?
БЕРГЕР: Ну конечно. Сказано неплохо. — Он злобно рычит. — Я же не строю из себя писателя. — Это слово он выпаливает с такой отталкивающей ненавистью, что Специалист в испуге отшатывается...
СПЕЦИАЛИСТ (в сторону): Не выношу его запаха. Словно старые сгнившие культуры копий... Словно пердеж растения-людоеда... Словно «хм-хм» Шефера (пародирует профессорскую манеру держаться), змей подколодный... Я вот к чему, Док: как вы можете считать здоровым тело, когда промыты его мозги?.. Или скажем по-другому. Может ли объект быть здоровым in abstentia[62], по доверенности?
БЕРГЕР (вскакивая): Здоровье у меня!.. Всё здоровье! У меня его на весь свет хватит, на весь ёбаный свет!! Я всех вылечу!
Специалист угрюмо смотрит на него. Он разводит себе соду, пьет и срыгивает в руку: «Уже двадцать лет я страдаю диспепсией».
Милейшая Лу, твоему папочке промыли мозги, и теперь он говорит: «Я строго за рыбу, я люблю-у-у-у ее... По секрету, девочки, я пользуюсь Иокогамой Безотказного Мужика, а вы бы? Мужичок никогда не подведет. Вдобавок это более гигиенично и избавляет от всяких там ужасных контактов, после которых человека парализует ниже пояса. У женщин ядовитые соки...
— А я ему так прямо и говорю: «Доктор Бергер, не думайте, что вам удастся спихнуть мне ваших занюханных дряхлых красоток с промытыми мозгами. Я самый старый педрила в Верхней Бабуиновой Заднице...»
Парики да шиньоны в грязной трипперной обираловке, где поддельные девицы на радость Заведения 666 награждают вас Бациллой, да и в девках трипперных ни на грош здоровья, они прогнили насквозь, до самого яблочного ножа — моего небезупречного одноствольного птенчика. Кто подстрелил Раннюю Пташку?.. Малая птица падает к моему доверчивому «Уэбли»[63], и на клюве ее выступает капля крови...»
Лорд Джим стал ярко-желтым в скорбном и поблекшем утреннем лунном свете, подобном белому дыму на фоне голубизны, а холодный весенний ветер полощет рубахи на известняковых утесах, что за рекой, Мэри, и рассвет расколот надвое, как Дилинджер в своем побеге из тюрьмы в «Биограф»
