А на премьеру в «Метрополитен» одна старая карга, считая себя неотразимой, заявляется в бриллиантовой тиаре. Тут подходит к ней другая старая шлюха и говорит: «Ах, Мигглз, как ты умна... оставить настоящие дома... Мы и впрямь сошли с ума, нельзя же то и дело испытывать судьбу».
«Ты ошибаешься, дорогая, это и есть настоящие».
«Ах, Мигглз, ну что ты, милочка... Можешь спросить своего ювелира... Да кого угодно спроси. Ха-а-а-ааа!»
И вот наскоро созывается шабаш. (Люси Брэдшинкель, взгляни на свои изумруды.) Все эти старые ведьмы разглядывают камни, как прокаженный — собственное тело.
«Мой рубин цвета цыплячьей крови!»
«Мои чегные упалы!» — Старая сука так много раз была замужем за всякими подонками и мудозвонами, что ее акцент уже не отличишь от пердежа...
«Мой звездчатый сапфир! — визжит поль де люкс. — Ах, всё это так ужасно!»
«Да это же все дешевка прямо от «Вулворта»[58]
«Остается только одно. Я вызываю полицию», — заявляет прямодушная эмансипированная старушенция; и, тяжело ступая по полу на своих низких каблуках, она идет звонить легавым.
Вот и схлопотал педрила свой двушник. В камере он знакомится с неким котом породы дешевых шлюх, и вырисовывается любовь или по крайней мере факсимиле таковой, к взаимному удовольствию убедительное для обеих сторон. Выпускают их почти одновременно, как по заказу, и они селятся в одной квартире в Нижнем Ист-Сайде... И прекрасно уживаются друг с другом, и оба имеют законную благопристойную работу... Так Брэд с Джимом впервые познают счастье.
Вмешиваются силы зла... Люси Брэдшинкель пришла сказать, что все простила. Она верит Брэду и хочет пристроить его в одну студию. Разумеется, ему придется переехать на Восточные Шестидесятые... «Здесь же невозможно жить, милый. А твой друг...» Надежные дружки хотят, чтобы Джим снова начал водить автомобиль. Это ведь явно шаг наверх. Предложение от типов, которые его и в глаза не видели.
Вернется ли Джим к преступности? Уступит ли Брэд ласковым уговорам престарелой вампирши, этой ненасытной утробы?.. Нечего и говорить, что силы зла обращены в бегство и удаляются, угрожающе ворча:
«Хозяину это не понравится. Не пойму, зачем я вообще когда-то теряла с тобой время, дешевый вульгарный педерастишка».
Мальчики, обнявшись, стоят у окна своего семейного гнездышка и смотрят на Бруклинский мост. Теплый весенний ветерок ерошит черные кудри Джима и прелестные, крашенные хной волосы Брэда.
«Ну, Брэд, что у нас на ужин?»
