Панорама Интерзонного Города. Первые такты «Прощания с Восточным Сент-Луисом»... то громкие и отчетливые, то слабые и прерывистые, как музыка в конце продуваемой ветром улицы.
Кажется, комната сотрясается и вибрирует от каждого жеста. Кровь и субстанция многих рас — негров, полинезийцев, горных монголов, кочевников пустыни, полиглотов с Ближнего Востока, индейцев, — рас, пока еще не зачатых и не рожденных, сочетаний, еще не реализованных, проникают сквозь тело. Миграции, невероятные путешествия через пустыни, джунгли и горы (стасис и смерть в закрытых горных долинах, где из гениталий растут деревья, где, взламывая панцирь, появляются на свет громадные ракообразные), через Тихий океан в челноке с выносными уключинами — к острову Пасхи. Причудливый Город, где по огромному безмолвному рынку разбросаны все людские ресурсы.
Минареты, пальмы, горы, джунгли... Вялая река, вздрагивающая от злых рыб, обширные, заросшие сорняками парки, где в траве лежат мальчики, играющие в таинственные игры. В Городе — ни одной закрытой двери. Любой может войти в вашу комнату в любое время. Начальник полиции — китаец, который, ковыряясь в зубах, выслушивает доносы очередного безумца. Время от времени китаец вынимает изо рта зубочистку и разглядывает ее кончик. В дверях, развалясь, сидят увешанные золотыми цепями хипстеры с гладкими лицами цвета меди и вертят усохшими головами, всем своим видом выражая слепое бесстрастие насекомого.
Позади них, за открытыми дверями — столы и кабинки, бары, кухни и бани, совокупляющиеся пары на стоящих рядами медных кроватях, на скрещениях тысячи гамаков, наркоты, перетягивающие руки для укола, курильщики опиума, курильщики гашиша, люди едящие, говорящие и вновь окунающиеся во мглу дыма и пара.
Игорные столы, где делаются невероятные ставки. Время от времени кто-то из игроков вскакивает с криком отчаяния, проиграв старику свою юность или став латахом противника. Но есть ставки и более высокие, чем юность или латах, есть игра, в которой лишь двое в целом мире знают, какова ставка.
Все дома в городе стоят вплотную друг к другу. Дома из дерна — в дымных провалах дверей щурятся высокогорные монголы, — дома из бамбука и тика, дома из самана, камня и красного кирпича, дома тихоокеанского юга и дома маори, дома на деревьях и речных пароходах, деревянные дома в сотню футов д линой, где находят приют целые племена, дома из ящиков и рифленого железа, где сидят, растворяя сухой спирт, старики в прогнивших лохмотьях, из мусора и болот тянутся на двести футов вверх громадные ржавые железные каркасы с опасными ячейками на многоярусных платформах, где раскачиваются над пустотой гамаки.
