Шефер ломает руки и всхлипывает:
— Кларенс!! Как ты мог так со мной поступить?? Неблагодарные!! Все до одного неблагодарные!!
Делегаты в ужасе отшатываются и бормочут:
— Боюсь, Шефер зашел слишком далеко...
— А между прочим, я предупреждал...
— Шефер, конечно, малый незаурядный, но...
— Чего не сделаешь ради саморекламы...
— Господа, это омерзительное и во всех отношениях незаконнорожденное дитя извращенного мозга доктора Шефера не должно увидеть света...
— Он таки увидел его, старина, — сказал один из негров-носилыщиков.
— Надо раздавить эту антиамериканскую тварь, — говорит толстый, с лягушачьей мордой, доктор-южанин, налакавшийся кукурузной водки из мейсоновской банки. Он неверной походкой направляется вперед, но останавливается, напуганный внушительными размерами и угрожающим видом многоножки...
— Принесите бензин! — ревет он. — Мы сожжем сукиного сына, как обнаглевшего ниггера!
— Лично я на рожон не лезу, — говорит невозмутимый и проницательный молодой доктор, который тащится под ЛСД-25... — А вот ушлый Окружной Прокурор мог бы...
Затемнение.
— Суд идет!
ОП: Господа присяжные, эти «ученые джентльмены» утверждают, что невинное человеческое существо, которое они столь безответственно убили, превратилось в гигантскую черную многоножку и что их «долгом перед человечеством» является уничтожение этого чудовища, прежде чем оно любыми доступными ему средствами сумеет воспроизвести себе подобных...
Должны ли мы принять это нагромождение собачьего бреда за чистую монету? Должны ли мы клюнуть на эту беспардонную ложь, как на смазанную безымянную задницу? Где же она, эта удивительная многоножка?
«Мы ее уничтожили», — самодовольно заявляют они... А я хотел бы напомнить вам, Джентльмены и Гермафродиты присяжные, что эту Гнусную Скотину, — он указывает на доктора Шефера, — уже не раз вызывали в суд по обвинению в таком отвратительном преступлении, как изнасилование мозга... А если точнее, — он с размаху бьет кулаком по поручню скамьи присяжных, повышая голос до вопля, — если точнее, господа, принудительная лоботомия...
Присяжные в изумлении раскрывают рты... Один умирает от сердечного приступа... Трое падают на пол, корчась в невыносимом оргазме...
ОП театрально вытягивает руку с указующим перстом:
— Вот он... Не кто иной, как он, низвел население целых провинций нашей прекрасной страны до состояния, граничащего с крайней стадией идиотизма... Вот он, тот, кто ряд за рядом, ярус за ярусом заполнил огромные склады беспомощными существами, каждая прихоть которых должна исполняться... «Трутнями» цинично зовет он их, злобно глядя на них плотоядными глазами узкого специалиста... Господа, я взываю к вам: бессмысленное убийство Кларенса Кауи не должно остаться неотмщенным. Это подлое преступление, словно раненый педрила, вопиет по меньшей мере о справедливом воздаянии!
