|
| And true it is that he did many of these things; but had he done nothing more I should have left him to have recorded his own merit on some fair freestone over the door of that hospital. | Многое из этого он действительно сделал: но если бы он этим ограничился, то я предоставил бы ему самому увековечить свои заслуги на красивой мраморной доске, прибитой над входом в эту богадельню. |
| Matters of a much more extraordinary kind are to be the subject of this history, or I should grossly mis-spend my time in writing so voluminous a work; and you, my sagacious friend, might with equal profit and pleasure travel through some pages which certain droll authors have been facetiously pleased to call The History of England. | Нет, предметом моей истории будут события гораздо более необыкновенные, иначе я только попусту потратил бы время на писание столь объемистого сочинения, и вы, мой рассудительный друг, могли бы с такой же пользой и удовольствием прогуляться по страницам книг, в шутку названных проказниками авторами Историей Англии. |
| Mr Allworthy had been absent a full quarter of a year in London, on some very particular business, though I know not what it was; but judge of its importance by its having detained him so long from home, whence he had not been absent a month at a time during the space of many years. | Мистер Олверти целые три месяца провел в Лондоне по какому-то частному делу; не знаю, в чем оно состояло, но, очевидно, было важное, если так надолго задержало его вдали от дома, откуда в течение многих лет не отлучался даже на месяц. |
| He came to his house very late in the evening, and after a short supper with his sister, retired much fatigued to his chamber. | Он приехал домой поздно вечером и, наскоро поужинав с сестрой, ушел, очень усталый, в свою комнату. |
| Here, having spent some minutes on his knees-a custom which he never broke through on any account-he was preparing to step into bed, when, upon opening the cloathes, to his great surprize he beheld an infant, wrapt up in some coarse linen, in a sweet and profound sleep, between his sheets. | Там, простояв несколько минут на коленях -обычай, которого он не нарушал ни при каких обстоятельствах, - Олверти готовился уже лечь в постель, как вдруг, подняв одеяло, к крайнему своему изумлению, увидел на ней завернутого в грубое полотно ребенка, который крепко спал сладким сном. |
| He stood some time lost in astonishment at this sight; but, as good nature had always the ascendant in his mind, he soon began to be touched with sentiments of compassion for the little wretch before him. |
