Когда мы делимся своими проблемами, тем самым мы даем окружающим понять, что они тоже могут высказаться о себе.
После чего мы внезапно осознаем, что на самом деле с тем, чего мы обычно стыдимся, сталкивается в тот или иной момент каждый человек, а это значит, что мы намного менее одиноки, чем думаем.
Виктор: Ты когда-нибудь переживала, что твои психические расстройства унаследует твоя дочь?
Я: Раньше переживала, но ей уже десять, и я ясно вижу, что у нее нет тех же симптомов тревоги, что были в ее возрасте у меня.
Вполне вероятно, что она столкнется с психическими расстройствами в будущем, и если это случится, я постараюсь ее понять, что, вероятно, у меня не получится, и я буду пробовать снова, пока все не уясню. Наверное, было бы даже проще, если бы у нее были те же самые проблемы, что и у меня, потому что так мне было бы легче ей помочь и научить ее бороться с этим, но она такая, какой ей суждено было быть.
Нас с сестрой воспитывали полностью одинаково, но мы кардинально отличаемся друг от друга. Одна из ее дочерей по характеру больше похожа на меня, а моя дочка больше похожа на нее. Всю нашу семью это ставит в тупик, однако в этом совершенно нет нашей вины. Мы родились такими, какие мы есть. Пожалуй, лучшее, что могут сделать родители – это осознать, что их ребенок – их точная копия и одновременно ничем на них не похож.
Виктор: Тебя нередко приглашали выступать и на телевидение. Ты чувствуешь себя знаменитостью?
Я: Я только что вытирала кошачью блевотину. Я чувствую тошноту.
Виктор: Позволь мне перефразировать. Тебе когда-нибудь кажется, что все с тобой хотят познакомиться поближе?
Я: Типа все в бешенстве и хотят мне надрать задницу?
Виктор: Что?
Я: Ну ты имеешь в виду что-нибудь в духе: «Эй, мудачьё, выйдем поговорим?»
Виктор: Нет. Я совсем не это имел в виду.
Я: Или ты имел в виду, что они буквально хотят быть со мной поближе? Типа хотят со мной переспать? Думаю, ты перепутал слова «знаменитая» и «сексапильная».
Виктор: Я имел в виду «поближе» в переносном смысле слова.
Я: Ах, вот оно что. Ну ладно. Прости. От этого вопроса у меня началась паранойя, а потому я заняла оборонительную позицию.
Виктор: Ага. Я заметил.
Я: Что вообще это выражение означает: «Хочешь пообщаться поближе?»
Виктор: Вот теперь я понимаю, почему ты не даешь интервью.
Я: По правде говоря, я делаю это во благо человечества. Кто-то должен дать мне орден.
Виктор: Мне больше не приходят в голову никакие вопросы.
