— Лжец, — тихо проворчала Масиро. — Ты постоянно забавлялся с моими трусами.
— Да кто тут забавлялся!
Нанами посмотрела на него, словно робот с низким запасом топлива. Её холодные глаза будто приглашали его в загробный мир.
— Канда, что она говорит? Потрудись объяснить.
Нанами размеренными шагами подошла к нему и схватила за воротник.
— Стой, разве не странно? Мы говорили про Сиину...
— Быстро отвечай!
— А, да...
Испугавшись Нанами, Сората в течение последующего часа медленно объяснил ей всё, что происходило с апреля.
Когда Сората наконец закончил, Нанами устало пробубнила.
— Просто невозможно поверить, как снег на голову...
И она поглядела на Масиро под столом так, словно рассматривала причудливое существо.
Слишком грубо с её стороны, но Сората не имел права критиковать её. Он и сам множество раз ругал Масиро. Без конца и края.
В школе она прославилась как молодая и загадочная художница, но никто не знал настоящую Масиро. Все видели её издалека, и никто не попытался заговорить или подружиться с ней. Жизнь в Сакурасо выступала ещё одной причиной, почему с ней никто не разговаривал.
Поскольку они ничего о ней не знали, на первый план вышли положительные её стороны, то, какая она милая и талантливая. Каждый раз, когда она завершала работу на занятиях по искусству, народ собирался вокруг выставленной картины и говорил:
— Сиина настоящая находка, такая хрупкая и талантливая.
— Ты типа хочешь её защитить? Кажется, я тебя понял~
— Парни такие тупые.
— Но всё же здорово, что она не хвастается своим талантом.
— Знаю. Как бы сказать, она типа замкнутая и утончённая, в наши дни таких вовек не сыскать.
Отношение людей к Масиро сводилось к данным фразам. Сората не знал почему, но что бы Масиро ни делала, люди всюду видели в ней талант. Стоило ей тупо уставиться в окно, как её называли красивой или глубокомысленной. Хотя на деле она могла думать о баумкухене, глядя на дрейфующие облака.
Пока шёл первый семестр, стоило кому-то пустить слух о Масиро, как Сората погружался в отчаяние. Его переполнял страх, что когда-нибудь раскроется правда об её истинном я.
Проходя обучение с малых лет в Англии, Масиро лишилась шанса жить обычной жизнью, потому ей очень не хватало здравого смысла.
Она до сих пор не запомнила дорогу от Сакурасо до школы, и он не мог даже поручить ей со спокойной душой работу по дому. Она очень капризничала в продуктах, она даже близко ко рту не подносила еду, которая ей не нравится, и без зазрения совести перекладывала её в чужую тарелку. Девушка не просто не умела варить рис или стирать одежду, она не умела переодеваться и выбирать себе трусы. Кому-то другому приходилось отвечать за подбор одежды для неё и выполнять прочие мирские задачи. Вот так вот характеризовалась Масиро.
