Оставив супругу, Семён Петрович пошёл навстречу поздороваться и расспросить о жизни, но дорогу преградил угрюмый серолицый человек с поломанными ушами, похожий на бандита.
— Всё нормально, Володя, — остановил его Пётр. — Вы что-то хотели?
Голос был глуховатый, как у всех людей, которые привыкли редко и ненадолго открывать рот. Семён Петрович присмотрелся внимательнее: Пётр казался ещё более худым, чем обычно, но держался, как всегда, вежливо и отчужденно. Разве что в глазах появилось новое выражение, которое не понравилось Семёну Петровичу, и он ответил:
— Прошу прощения. Я, видимо, обознался.
А про себя подумал: «Похоже, парень попал в беду. Надо его выручать».
— Да, — едва улыбнулся Пётр, как будто извиняясь, — вы обознались.
Вот уже девятый день Пётр жил в этой мощно укрепленной крепости — или же в тюрьме, в зависимости от того, с какой стороны трёхметрового забора смотреть на окружающий тебя мир. Впрочем, Пётр привык, как ранее смог приучить себя не обращать внимания на охранника по имени Володя, который сопровождал его всюду, стоило ступить за порог. Он понимал, что уже не выйдет за бронированную дверь, врезанную в тюремный забор, как никогда не сможет вернуться к прежней жизни и навсегда утраченному восприятию мира, который ещё год назад казался полным грядущих чудес.
Пётр просыпался ближе к вечеру, собирал опавшие листья в небольшие холмики, просил у охранника зажигалку и, опершись на грабли, следил за тем, как ветер уносит дым: хоть какое-то развлечение. Огромная мохнатая собака, прикованная цепью к периметру забора, садилась у его ног и, казалось, тоже провожает внимательным взглядом удушливые клубы. И Володя, и второй охранник, чье имя Пётр всё не мог запомнить (и потому называл его для удобства Володей Вторым), боялись собаку и ненавидели, пёс отвечал им такой же густой темной ненавистью. Принц, как окликал Игорь Борисович пса, когда привозил его любимое лакомство — завернутые в бумагу гамбургеры из «Макдональдса», только его и слушался, и когда убийца Принц, вместо того, чтобы вцепится в горло Петру, по-домашнему улегся в траву у его ног, на охрану это произвело достаточно сильное впечатление.
Работы пока что не было, и Пётр не утруждал себя спускаться в подвальную лабораторию. Всё время, свободное ото сна, он проводил в выделенной ему комнате с письменным столом, диваном, музыкальным центром и стопками книг по углам, убивая час за часом преимущественно прослушиванием музыки, гораздо реже — чтением. Около десяти утра и пяти вечера в небольшой кухоньке рядом со входом в подвал ожидали, когда же их наконец-то съедят, завтрак и обед, привезенные охранником из ресторана средней руки: отбивные или котлеты, рис, суп, овощной салат.
