В общем, старался не хуже иного писателя. Еще и дважды переписывал, избавляясь от помарок и вставляя новые живописные подробности, пришедшие на ум. Например, похвалил артиллеристов, спасших полевые орудия, и поведал об их тяжком труде везти пушки через девственную чащу. Вполне правда, и почему лишний раз не отозваться положительно о ком-то. Специально зачитал выдержки, чтобы все знали, насколько они покрыли себя славой, заявившись в таверну, где вовсю отмечали возвращение.
Потом отправил Клода с донесением, не слишком довольного поручением, пообещав лычки капрала за доставку, и присоединился ко общему веселью. Окончание дня помнилось очень смутно. Вроде сержант Гринис с Адамом меня вели в неизвестном направлении, а я рвался спеть нечто душевное. Похоже, куда-то доставили. Хм… как бы не в штаб, на майорскую кровать.
Пнул дверь, готовый обматерить навязчивых посетителей, и проглотил язык. На пороге торчал цвет нашего городского общества. Торговец Брольи, имевший до разгрома половину от всего проданного в городе, и член городского совета, пастор бретанцев Клюзо и единственный в наших краях юридический мэтр Пишо. Без него ничего не происходит. За спинами у них торчал Жак Сорель, мой бывший хозяин. Я уже знал, что их семья, когда все началось, была полностью в поле. Сорели среагировали с похвальной быстротой, кинувшись не домой, где их непременно встретили бы, а в ту самую охотничью хижину. Там и отсиделись, боясь нос высунуть. В результате все остались целы, включая Бэзила. А вот подворье пошло дымом. Что индейцы не сожгли, то поломали, а скот постреляли. Это я еще в первый день на разведке выяснил, но решил, что всех угнали, поскольку мертвых на пепелище не обнаружил, а искал тщательно — все же не чужие.
— Проходите, — в душе недоумевая, пригласил я, и когда Жак отказался жестом, вообще перестал что-то понимать.
Они встали рядком, помолчали, и Брольи сиплым басом сказал:
— Вчера вечером состоялось собрание жителей города и окрестностей.
Он сделал внушительную паузу.
— Раз уж никого лучше не имеется, — тут на него с негодованием посмотрел священник, — тебя выбрали майором ополчения.
— Кто из нас сумасшедший? — спросил я, не успев подумать. Из сержантов да прямо в майоры. Хотя командир в ополчении все же выборная должность и не обязан иметь патент от короля. — Я своей кандидатуры на должность не выдвигал.
Правильно Адам как-то провозгласил на недоумение по поводу случившегося: «Армии не нужны умные люди. Ей требуются исполнительные и чтящие устав». Я точно не из сильно мудрых. Кто же такими вещами шутит.
