– Что именно?
– Все.
Он тоже сел на табуретку (разумеется, на другую). Тоже закурил. Мы сидели и курили. На нем были шлепанцы Александра Степановича. У него были грязные руки. Очень грязные, до неприличия грязные. И черные ногти. Весь он выглядел неопрятным…
Меня как кипятком ошпарило:
– Вы работали в Публичной библиотеке!
– Да. Три года назад.
– Библиографом…
– Я вас тоже помню, – сказал Самсонов, теребя клочковатую бороду. – Вы приходили каждый день, а одно время доставали меня черт знает чем… Какими-то булочниками, казначеями… Сейчас вспомню фамилию…
– Леон Дикий?
– Да-да, Леон Дикий, потом Нос какой-то, очень мне тогда это понравилось…
– Как же вы так?.. – спросил я, сам не понимая, что спрашиваю.
– А как? Меня уволили. Теперь сменил род занятий.
Он пододвинул ко мне табуретку, заглянул в глаза испытующе.
– Вам нужны деньги?
– Деньги? – Я был ошарашен вопросом.
– А что удивляться? Деньги, женщины… Это понятно. Вы молодой. Молодость! Жаль, конечно, Александра Степановича, будем надеяться все обойдется, он человек хороший, но с другой стороны, с его-то здоровьем… И с возрастом… Одно приемлемо: живет близко и не хапуга. А так и поговорить не о чем. Я тут ему книжку дал почитать, о Лермонтове, потом две ночи мне пересказывал… Занятно… Пальцы у вас, вижу, музыкальные… Это мне нравится…
– Вы что, бредите? – не выдержал я.
– Нет, почему же? Я хочу сделать вам одно предложение.
– Какое еще предложение?
– У нас мало времени. – Он подвинулся еще ближе. – Я предлагаю вам сделку. Взаимовыгодную. Только между нами, пожалуйста, никому ни слова. Даже ей… Это условие. Надеюсь, вы… как бы сказать поделикатнее… человек небрезгливый?.. А то, знаем вас, книжников…
– Сумасшедший, – закричал я, – не трогайте меня своими ручищами!
– Тише, тише, – забеспокоился Самсонов, – вы меня не так поняли. Вам понравится, вот увидите!.. Ну идемте же, идемте. Скоро рассвет.
Он взял меня за руку и повел в комнату Александра Степановича.
В комнате Александра Степановича дурно пахло. То, что лежало на столе, было аккуратно накрыто газетой. На полу стоял портфель.
Самсонов взял портфель в руки и открыл. О боже, подумал я. То было нечто
(внутренний голос, этакий авангардист, сидящий внутри меня, искушает: поставь точку! Будучи реалистом, однако, должен закончить фразу)
нечто невообразимое: полный портфель толстых, упитанных, живых червяков.
– Смотрите! Смотрите! Здесь на сто пятьдесят рублей! Собирал весь вечер. Знаю навозохранилище – золотая жила! Час езды на электричке. Очень перспективное навозохранилище. Наша задача: разложить все по кулечкам. В каждом кулечке пять штук – это полтинник. Одному тут не справиться. Поспеть бы вдвоем. Должны торопиться. К шести на вокзал, продаю по вагонам. Рыбаки – их, знаете, тысячи! – хватают с руками-ногами. Выручку – один к трем. Нет возражений? Вот как делать кулечек – смотрите! Ночь будет нелегкой…
