– Просто ужас какой-то… Я иду на работу, открываю внизу почтовый ящик – там письмо. Конверт фирменный. Читаю: журнал «Здоровье». Ну вот, ответили, дождался. Он им чепуху писал про свою магнитную воду… Предлагал воду в душевых намагничивать… ответили… Ну, что делать? Не поленилась подняться, пусть читает… Про воду магнитную… Стучу в дверь – молчит. Странно. Открываю, а он лежит на кровати, бледный, губы дрожат, одной рукой за сердце держится, а другой рукой в стену, как кошка, чтобы я с той стороны услышала. Вы что, Александр Степанович? Плохо? А он мне шепотом: матушка… Представляешь? Так и говорит: матушка, вызови «скорую»… Ты не слушаешь?
– Нет-нет, слушаю.
– Я к телефону. Телефон занят, у нас заблокирован… Я к соседям. Внизу то ли музыкант живет, то ли шахматист – жена открыла… В шахматы всегда во дворе играет, еще мне предлагал. Вот. Вхожу. Представь себе: он в кресле сидит, зажал трубку между колен, это телефонную трубку, а сам на валторне… Я как заору: да вы с ума сошли, там человеку плохо! Он испугался, трубку сразу повесил. Вместе стали врача вызывать. Ну что, те приехали. Вот тебе и журнал «Здоровье»… Увезли Александра Степановича.
– Да, – сказал я, – ну и денек…
– А ты почему весь помятый? Весь вывалялся в чем-то?
– Я, Оля, не поверишь, из электрички вывалился.
Она действительно не поверила.
– В ванную и спать.
Я принял душ. Я надел халат ее мужа. Я причесался его расческой. Вот он, итог перевоплощений. Когда я вошел в комнату, Оля уже была в постели.
– Раскладушка у окна. Если надо, зажги свет.
Я потоптался около раскладушки, вздохнул тяжело и лег.
– Спокойной ночи. – И, помолчав, добавила: – Часы остановились.
– Завести?
– Вот. Он уехал, и часы остановились.
– Завести?
– Не нравится мне все это…
– Оля, хочешь, я заведу часы? – Касаясь руками стены, я сделал несколько шагов по комнате. – Хочешь? – По-моему, она улыбнулась. Я не мог видеть это, но я слышал. Я слышал ее всю. Слышал губы, глаза, волосы, шею, слышал ямку под гортанью, в которой живет душа. Я сказал:
– Оля.
Она сказала:
– Не надо.
Роман без адюльтера. Антироман какой-то.
Дело близится к концу. Я сидел на кухне (опять на кухне).
Я сидел на табуретке и уже на сей раз ни о чем не думал. Просто курил.
Через открытую дверь я видел часть антресоли. На картонной коробке лежала шляпа в полиэтиленовом пакете. Та самая, широкополая. Далась мне эта шляпа.
В дверях появился Самсонов.
Я даже вздрогнул от неожиданности.
– Не огорчайтесь, – сказал он, – все к лучшему.
