У меня тоже, однако, хорошая память. Гоша, Артур, Григорян, Улидов, некто «Ванюша», Куропаткин, еще семеро…
Имена, фамилии, клички. Я ничего не скрыл.
Емельяныча я не назвал и не выдал следствию организации в целом.
Емельяныч не был любовником Тамары.
А их – всех. А зачем так надо было громко кричать?
Следователи поначалу считали ее моей сообщницей. Их интересовала сеть отношений.
Пусть разбираются сами, если хотят.
Не мое дело. Но их работа.
В садике напротив я встречал жильца соседнего дома, мне этого человека показал Емельяныч, он сказал, что сосед.
Сосед Емельяныча был писателем. Бородатый, в шерлок-холмсовской кепочке, он часто сидел на скамейке.
Мне кажется, он был сумасшедшим. На мой вопрос, сможет ли он убить Ельцина, он ответил, что Ельцин и он принадлежат разным мирам.
Я спросил его: с кем вы, мастера культуры? Он не понял вопроса.
Нет, я помнил. Я помнил, как на закате горбачевской перестройки большая группа писателей ездила к Ельцину в Кремль, чтобы выразить президенту поддержку. И не было среди них ни одного, кто бы хотя бы запустил в Ельцина хрустальной пепельницей!.. А ведь сорок человек – это число! И наверняка их не проверяли на предмет проноса оружия!.. Любой бы мог пронести!.. И вот теперь я спрашиваю: Валерий Георгиевич, почему вы не пронесли пистолет и не застрелили Ельцина? И не слышу ответа. И я спрашиваю: Владимир Константинович, почему вы не пронесли пистолет и не застрелили Ельцина? И не слышу ответа. И я других спрашиваю – их было сорок! – и не слышу ответа! И я не слышу ответа! И ни от кого не слышу ответа!
А этот, который в кепке в саду, он мне говорит, что не был зван.
А был бы ты зван, ты бы застрелил Ельцина?
Кто ты такой, чтобы быть званным? Что написал такого, что бы быть званным и застрелить Ельцина?
Что ты пишешь, ваще, и кому это надо, если все идет своим чередом и этот черед предопределен высшим решеньем?
Иногда мне самому хотелось писателем стать. Ведь наверняка Ельцину понадобится поддержка и наверняка он позовет в Кремль новых, и я буду среди них, с пистолетом (о, проклятое слово!) в штанах (за ремнем) – где-нибудь с пистолетом в штанах за ремнем – и неужели я не достану мой пистолет в момент «дорогие россияне…»?.. и не сделаю это?
О, ради этого я б написал!.. Я бы что угодно написал, чтобы оказаться в числе приглашенных!
Что касается пистолета. Я хранил его в ванной, за трубой под раковиной.
Тамара не знала.
Хотя я много раз говорил, что он достоин пули в живот, и она была со мной как будто согласна.
