Но вот книга с характерным названием. Вроде бы и не надо заморачиваться, а только без адресата никуда, да и незачем. Адресат – это ещё неведомый собеседник.
Попробуем разобраться в лирическом «багаже» незнакомого мне автора, который, очевидно, понимая непростую задачу читателя войти в его лирический мир, разбил книгу на главы, на отдельные, как бы тематические, разделы.
Не останавливаясь надолго на первом вступительном стихотворении книги, всё же отметим некую попытку автора отстраниться от созданного им «объекта», взглянуть на себя со стороны:
Читаю книгу, словно не свою.
Не я пою. Не я и в дудку дую.
Чуть-чуть ещё у бездны постою.
Что ей слова… Да и дела впустую.
Какая книга эта не моя!
Вся про меня, в ней все мои аккорды.
Но только вот чужая колея
И автор, слишком сочиненьем гордый.
Надо сказать, что в этом стихотворении многое характеризует дальнейшие страницы книги. Речь от первого лица, во многом бесхитростная и откровенная. Это не придуманные стихи – здесь всё по-серьёзному.
Перед читателем очень «вещная» книга – здесь много стихов, посвящённых вещам как хранителям памяти о прожитом. Не зря первый раздел книги так и именуется «Предметы и сюжеты». Вот они, предметы Вениамина Голубицкого: «То, чем я был, – всего набор вещей / И может, слов, промолвленных вдогонку, / – Моллюск, засохший в ракушке своей, / Монах, хранивший тусклую иконку. / Набор вниманья, ореол тепла / Распределил неровно, не по чину…»
Далее стихотворение, посвящённое обычному табурету. Ну а где табурет, там не обойтись без чаепития и старых часов:
Еврейское счастье – часы,
снабжённые праведным боем.
В них всё, чего ныне мы стоим:
Молитвы, грехи и посты.
На цепочке сторож живой
Минут неизбывной печали,
Они при конце и вначале –
Кивает мудрец головой.
И снова «Вещи», на коих держится жизнь человека, его маленькое житейское счастье. Старая потерянная игрушка – простой солдатик. Старуха, которая в горах мусора пытается заново отыскать свою жизнь. Вещи в начале книги обступают, завораживают, они глубоко укоренены в память автора. Даже сортир, построенный поэтом, очевидно, на участке друга, и тот возникает из прошлого неким лирическим волнением («для друга построил в деревне роскошный сортир…»). Проще говоря (словами автора): «Невозможно прожить в бессюжетных стихах, потому что в них время сокрыто в строфах…»
Поиск адресата – это практически письмо в бутылке, брошенное в бурные житейские волны. Вдруг выплывет и попадёт в дружественные руки… А если нет? Пройдём дальше по страницам книги Вениамина Голубицкого «Маршрутом сквозняков», как называется следующая глава. Здесь «Я вижу предметы сквозь кожу предметов иных, / Я слышу слова мне знакомой исчезнувшей речи. / В пространствах безмолвных, набитых словами, не стих / Мотив этот странный, он паром над чашкой, он вечен. / Я тенью останусь, теперь знаю наверняка, / Бродить между книг, между рифм и вещей неуюта / Маршрутами слов…»
