— Так где же КП? — Напомнил о своeм вопросе капитан десантник.
— Сейчас провожу, товарищ капитан. — Пулемeтчик затушил и упрятал в кисет недокуренную самокрутку, прихватил стоящую в углу СВТ второго номера и сказал своему напарнику. — Смотри, Петро, внимательно, а то вчера они вдоль левого кювета проползти пытались. Будешь варежкой хлопать, гранатами закидают.
Второй номер кивнул головой, стараясь не смотреть в сторону десантников. Демонстрировал обиду, хмурил брови, поправлял закатанные рукава.
— До встречи, земноводный, на обратном пути загляну, синяк тебе нарисую. — Ефрейтор Лось сплюнул в угол дзота и двинулся к выходу.
Морской пехотинец взвился от таких обидных слов, но его обидчик уже покинул дзот, а пулемeтчик продемонстрировал своему второму номеру увесистый кулак и кивнул в сторону амбразуры. Капитан усмехнулся и отправился вслед за ефрейтором.
Сержант уводил десантников от окраины городка, на которой находился их дзот, в глубь относительно целого квартала. Несколько раз менял направление движения, сверяясь с, только ему известными, ориентирами. Разобраться в хитросплетениях траншей и ходов сообщения мог только человек, проведший в этом лабиринте не один день. С первого раза запомнить, за каким углом полуразрушенного здания нужно повернуть, в какое окно нырнуть, какую траншею просто перепрыгнуть, а по какой нужно проползти, скрываясь от пулемeтчиков и снайперов противника, было практически невозможно. Но сержант уверенно вeл десантников извилистым путeм, перекидываясь короткими фразами с встреченными бойцами. Большинство морпехов дремало, пытаясь выспаться впрок, пока противник не проявляет активности. Меньшая часть чистила оружие, один боец любовно полировал лезвие десантного ножа, любуясь на играющие на металле солнечные блики. Двое неторопливо жевали, проводив десантников ленивыми взглядами. В относительно целой комнате солдат с лычками младшего сержанта на погонах неумело терзал струны на гитаре, в тщетной попытке извлечь из несчастного инструмента что-то похожее на музыку.
Капитан фиксировал всe это внимательным взглядом, готовясь пересказать личные впечатления командиру бригады после возвращения на свои позиции. Их Третью десантно-штурмовую бригаду перебросили на этот участок фронта только позавчера, и они едва успели освоиться на своей позиции. Впрочем, не все. Вон ефрейтор Лось уже и подраться успел. Штрафная рота по нему горькими слезами обливается. А если не передавать дело в трибунал, а, ограничившись уставными взысканиями, собрать воедино все его провинности, то светит ему, как минимум, месяцев восемь непрерывной гаупвахты. Спасает только то, что в бригаде нет специалиста по захвату вражеских языков лучше, чем бывший терский казак и нынешний разведчик Лось. Вот этот стервец и пользуется своей нужностью. Хотя, наказать его необходимо. Вот только какое наказание придумать? Чем испугать прошедшего не одну рукопашную схватку бойца, притащившего из рейдов в тыл врага семь языков, дважды раненого и трижды представленного к награждению орденом. Правда, в результате получившего только одну медаль. Сам виноват. Обмывать ордена до их вручения не стоило. А тем более устраивать салют из захваченных у немцев сигнальных ракет в полутора сотнях метров от штаба. Вот и получил вместо обещанных орденов знаки отличия в виде синяков на половину морды.
