Андрей Тимофеевич усмехнулся:
– И чем же ты собираешься оплачивать лечение? Хочешь продать мои земли?
Толик тяжело выдохнул.
– Не нужны они мне. Я сам всё оплачу.
– Слышал-слышал! – ухмыльнулся мужчина. – Решил доказать, что лучше меня сможешь вести хозяйство? И что, большая прибыль?
– Прибыли ещё нет, но уверен, если попрошу заём, ребята не откажут.
– Ну-ну! Ты ещё расскажи, для кого деньги одалживаешь!
Андрей Тимофеевич резко замолчал, в упор смотря на пасынка:
– Три года тюрьмы, неужели смог простить?
Парень горько улыбнулся.
– Я просто хочу поставить на прошлом точку.
– И тот пожар, ты его тоже хочешь забыть?
Толик прикрыл глаза.
– Что там на самом деле произошло, известно только вам. Если, в действительности, вы как-то причастны к тому случаю, то мне остаётся только посочувствовать вам. Жить с таким грузом… ни один ад не сравним с этим.
Лицо мужчины напоминало восковое изваяние, неподвижное и жёлтое. Он пытался что-то сказать, но голос отказывался слушаться.
* * *
– Ого, Аронов! – входя в ресторан, воскликнул Сергей. Влад досадливо поморщился, но всё же повернулся на голос друга.
– Можно присоединиться или ты кого-то ждёшь?
– Нет, просто решил поужинать. Наедине.
– Намёк понял. Я ненадолго. Где ты запропастился? Уже больше двух недель на занятия не показываешься.
– Были дела поважнее.
– Да ладно! – отмахнулся Сергей. – И что же это? Землетрясение, извержение вулкана? Всем известно, что Аронов помешан на самолётах.
– Прекращай нести вздор, – сухо выдохнул Влад. – Мне пора. Пока.
На улице стояла морозная ночь. Высокие звезды ярко освещали небо. Парень сел в машину, завел мотор. Но далеко отъехать не смог. Свернув на обочину, он дрожащими пальцами достал сигарету, жадно сделал несколько затяжек. Резкая, подобная вспышкам молнии боль затмила всё.
Блеклые звёзды растаяли в утреннем свете. Влад попробовал пошевелиться, от слабости не слушался ни один мускул. Губы потрескались. Перед глазами кружилась разноцветная карусель. Рука непроизвольно скользнула к пачке сигарет, но парень отдёрнул её. Кажется, ещё вчера он давал себе слово не прикасаться к ним? А сегодня должен поехать на занятия? Влад посмотрел в зеркало. Хороший вид для курсанта. Бледное, без единой кровинки лицо, большие, расширенные зрачки, и красные от жара губы. Сергей прав, долго так продолжаться не сможет. Он обязан посещать занятия, иначе начнутся расспросы. Только в таком состоянии ехать чистое безумие. Да и сил не было, глаза слипались, хотелось спать.
