Каблуки и полный макияж, подумала Меган, глядя, как Оливия цокает по паркетному полу. Даже дома в одиночестве она носит каблуки и макияж.
— У нас у всех случаются такие маленькие неприятности, — продолжала Оливия. — Мне тоже надо было соблюдать осторожность, когда мы снимали вторую серию «Викария». И еще задолго до этого… задолго до твоего отца у меня был фотограф, который помогал мне делать портфолио для съемок. — Оливия, которая очень редко дотрагивалась до своих детей, тут погладила Меган по спине, словно проверяя ее состояние. Она все еще красивая, думала про себя Меган. Понятно, почему мужчины оборачиваются ей вслед — хоть на секунду, но оборачиваются. — Но надо тебе сказать, дорогая, что ты выглядишь не так плохо.
— Я решила сохранить ребенка.
— Что?
— Я не собираюсь делать аборт, мама. Я оставлю ребенка.
— Да… то есть… зачем тебе это понадобилось?
Меган пожала плечами. Она не могла рассказать матери о миссис Саммер. И не могла объяснить, что родить этого ребенка, конечно, тяжело, но не рожать его будет еще тяжелее, причем, в неизмеримо большей степени. Как описать ей это ощущение разорванности, опустошенности? Меган села на диван. Приступы тошноты уже прошли, но их место заняла постоянная усталость.
— Я хочу его иметь, и все, — просто объяснила Меган. — Я хочу родить этого ребенка.
— Да… то есть… ты еще слишком молода, чтобы иметь детей!
— Мне двадцать восемь лет, мама! Я уже старше, чем была ты, когда у тебя появилась Кэт.
— Но я была замужем, дорогая! С кольцом на пальце! И все равно — это была ужасная катастрофа.
— У меня никакой катастрофы не будет.
— А где его отец? Он хотя бы в кадре?
— Нет, он не в кадре.
— Меган, ты соображаешь, что творишь? Бессонные ночи, неделями, месяцами непроходимая усталость, орущее и какающее существо, у которого случаются приступы истерии?
— Но ведь в этом же и состоит материнство, не так ли? — Меган перевела дыхание. — Я знаю, что будет тяжело. Что тяжелее этого я еще ничего в жизни не испытывала.
— Ты просто плохо понимаешь, о чем говоришь. Это тяжело, когда у тебя есть муж, и няня, и пара миллиончиков в банке. Но ты попробуй это одолеть в одиночку, да еще на те гроши, которые вам наверняка платят в больнице. Это все равно что совершить самоубийство.
— Джессика сказала, что будет мне помогать.
— У Джессики есть своя собственная жизнь!
— Она обещала и сдержит слово. Она сказала, что ее уже тошнит от сидения дома, от ожидания Паоло с работы, от маникюра и всего прочего. Она с радостью присмотрит за ребенком, пока я буду на работе.
