Рядом со столом секретарши стоял ящик с инструментами. Как можно тише Паоло открыл этот ящик и вытащил из него гаечный ключ. Руки у него дрожали. Сдерживая дыхание и сжимая в руках гаечный ключ, словно биту, он прокрался к офису Майкла, а затем с жуткими криками (скорее, от страха, чем от храбрости) рывком распахнул дверь и включил свет.
На столе на четвереньках стояла Джинджер, блузка которой была задрана почти до шеи, а брюки спущены до колен. А за ней стоял тот, кто должен был сейчас находиться у себя дома, в кругу семьи, — его брат Майкл собственной персоной.
Джинджер побила олимпийский рекорд по скорости, с которой она надела одежду и выбежала из офиса. Когда братья остались вдвоем, Паоло изо всех сил хлестнул Майкла по лицу. Он был совершенно вне себя от ярости и даже забыл, что раньше, во время юношеских драк, Майкл всегда его побеждал. Но сейчас он был настолько разъярен, что даже не думал о том, что брат может дать сдачи. На него нахлынула слепая ярость. У него возникло такое чувство, будто здесь, на его глазах, только что было унижено и подвергнуто оскорблению нечто самое ценное, что есть в жизни, или, вернее, то, что в ней есть бесценного.
— Идиот! — напустился он на Майкла. — Я тебе больше не верю! У тебя в жизни все так хорошо сложилось, а ты пустил все под откос!
Лицо Майкла искривилось в горькой усмешке. На небритой щеке выступил красный след от пощечины.
— Что ты знаешь о жизни? — сквозь зубы процедил он.
Паоло собрался было снова ударить его по щеке, но Майкл с легкостью парировал его удар.
— Что я знаю о жизни? — запальчиво переспросил Паоло, отбиваясь от брата. — То, что мы сейчас не дома у родителей, и тебе пора бы несколько остепениться! Ты ведь сам стал отцом!
— Ты просто не знаешь, до чего сильно они меняются. Я имею в виду женщин. После рождения ребенка они меняются кардинально. Ты этого еще не понимаешь.
Паоло не стал вникать в его аргументы. Майкл пытается все усложнить. А ведь дело было совсем не сложным.
— Разумеется, они меняются! — сказал он. — И ты перестаешь быть центром их вселенной. Так и должно быть в жизни.
— Тебе хорошо говорить! — Внезапно Майкл как будто разозлился. Он сжал кулаки и угрожающе двинулся на брата. — Бессонные ночи — день за днем, месяц за месяцем, — это еще полбеды, и с этим я могу смириться. И это перманентное состояние абсолютной измотанности — и с этим я могу смириться.
— Как великодушно с твоей стороны! — съязвил Паоло.
