– Вы что? С ума посходили? – спросила я. – Покурить уже нельзя?
Ямато брезгливо сморщился:
– Вы и так живете меньше сотни, а уж помогать себе отправиться на тот свет… По-моему, нелогично.
– Ямато, пожалуйста, очнись, я попала в такую заваруху, что меня, вполне вероятно, убьют завтра. Если не завтра, то послезавтра. И после этого ты хочешь, чтобы я не курила? Это утопия, Ямато.
Тот лишь покачал головой в ответ.
– Мы не допустим, чтобы с тобой что-то случилось, – мягко добавила Нари. – Так что бросала бы ты курить, дело действительно нехорошее. Кожа портится, зубы.
– Все равно я в триста не буду выглядеть на тридцать, так что какая разница.
Меня стало ощутимо потрясывать от холода. Я бросила нерешительный взгляд на Ямато, но куртку на меня накинул Чжаён.
– В общем, я бы, конечно, очень хотел заполучить данный амулет, – сказал Ямато, застегивая щегольское пальто поплотнее. – Когда я его поднял, оказался в зоне действия еще одного призрака, по счастью, не корейского и не особо кровожадного. Я его услышал и немного с ним поболтал.
– Мы заметили. – Циньшань методично пинал ногой большой булыжник, слишком очевидно скучая. – Можно побыстрее?
– Побыстрее можешь ехать в свой Чародейтаун, а мы тебе результаты изложим.
– Ямато, ты в состоянии хотя бы иногда мне не перечить? Все-таки возраст что-то значит.
– В общем, я услышал отца. Не моего, нет, Нина, не делай таких глаз. Почтеннейший господин, оставшийся тут после Русско-японской войны.
Я подавилась дымом и подумала, что благополучно прокуриваю куртку Чжаёна, и это, наверное, совсем некстати. Да что сегодня, впрочем, было кстати. Поцелуй этот? Тоже ни в какие ворота: оба остались в дураках, Ямато и Нари к нам явно охладели.
– Нина так многозначительно кашляет, – ядовито подтвердил мои догадки Ямато. – Наверняка имеет что-то сказать. Помимо выспренной речи о пользе курения.
Я нарочно затянулась еще, а потом спросила, просто и незамысловато:
– Той самой войны?
– А какой еще.
– Но лагерь военных действий…
– Он был японским дипломатом. Приезжал сюда.
– Ну да, не в Питер, а прямиком в Москву. Что-то в твоей истории не складывается.
– А по-моему, это тебе режет глаза правда. Вы проиграли.
Сказано было с таким нажимом, что я невольно попятилась. Ямато подразумевал не только русских, отнюдь, а еще, судя по всему, нас с Чжаёном. И что с этим было делать, я не знала.
– Давайте не будем разговаривать про территориальные обиды, а то наши любезные корейцы передерутся с нашим любезным японцем, – предложил Циньшань.
