Совсем рядом Родин услышал радостный смех Бориса:
– Это, брат Енька, мы с тобой сейчас наблюдаем удивительную картину столкновения прошлого и будущего. Вот оно сошлось прямо перед нами на просторах нашей родины. И пока прошлое, прильнув к земле, взывает к помощи высших сил, будущее само оседлало эти высшие силы. Вот он прогресс, вот она наша надежда! Но Россия – широкая, открытая душа и все в себя вместить может, всему здесь место есть!
Георгий смотрел на брата и улыбался. Второй раз за последнее время он наблюдал, как обычно сдержанного и уравновешенного Бориса переполняли чувства, и думал о том, что хотя они такие разные, но все-таки братья, в них течет одна кровь и объединяет доставшаяся от деда жажда приключений, которую не скрыть нарочитой серьезностью.
Дирижабль тем временем удалось закрепить на мачте, и собравшиеся внизу люди, словно бурлаки, потихоньку тянули неподатливый аэростат к земле.
Наконец они оказались на земле.
– Господа, нас ждут в штабе, это за нами, – кивнула Очеретина на повозку, что стояла на почтительном расстоянии от места высадки. Извозчик сидел, неестественно выпрямившись и рассматривая удивительную махину, лошадь же нервно переступала с ноги на ногу, настороженно подергивая ушами. – До города верст двадцать, пора в путь.
Дорога шла по холмистой местности, повозка пересекала ручейки, кое-где увязала в напитанной дождями земле, и как ни торопился извозчик, а путь затянулся на добрые два часа, так что Георгий успел вздремнуть, проснуться, насладиться суровой красотой края, подумать о таинственных «рубинах».
Он отдохнул, и к нему возвращалась былая уверенность, а вместе с ней и острота мысли. «Что же это за хитрые камушки? Германия активно идет по пути научных разработок и вполне могла нащупать какие-то методы воздействия на психику человека. Да и англичане не отстают. А если, например, можно управлять радиоволнами, внушая людям определенные состояния? Для чего нужно лишь настроиться на верную частоту… Или в дело пошли новейшие химические соединения? Я же врач, полдетства провел в отцовской аптеке, кому, как не мне, знать, насколько легко влиять на человека правильно подобранными порошочками и пилюлями! Впрочем, как утверждает Борис, это может быть нечто совсем другого порядка, вроде того японского мальчика…»
Родин помрачнел, вспомнив недавние, но казавшиеся уже далекими события на Сахалине. Безумные глаза некогда такой здоровой и почти родной женщины, ужас, застывший на лице ребенка – он-то ни в чем не был повинен, всего лишь человеческая жизнь, по которой проехалась машина не замечающих ничего имперских устремлений двух держав, крохотная звездочка на небосклоне…
