– Веселитесь, леди?
– Да, очень, – отвечает Скай, и мы обе оборачиваемся и видим, что на нас осуждающе смотрит сотрудник службы безопасности.
– Как мило. Это охранник, – замечает Скай.
Он сводит брови на переносице:
– Охранник, который знает номер полиции. Пойдемте переговорим с мистером Спенсом.
Такие новости должны были омрачить вечер, но это не так. Может, когда мы стояли там, в темноте, с рулонами туалетной бумаги, нам казалось, что все это нереально. Теперь же, когда мы стоим на крыльце под пристальным взором мистера Спенса, все кажется реальней. Так почему я никак не могу перестать смеяться?
– Сэр, что мне с ними делать? – спрашивает охранник.
Мистер Спенс, наклонив голову, смотрит на меня. Интересно, он помнит, что мы уже встречались? Хотя с чего бы ему помнить? Я просто человек, которого он встретил несколько недель назад. Так что, когда он говорит: «Кайман? Верно?», улыбка исчезает с моего лица.
Я киваю. Конечно, он меня помнит. Я – символ неповиновения его сына. И последняя девушка на Земле, которую бы одобрил мистер Спенс. Неудивительно, что мое имя и лицо укоренились в его памяти.
– Ты разыгрываешь моего сына?
Снова киваю.
Он смеется:
– Буду честен, никого из моих детей не закидывали туалетной бумагой. Так это вроде называется? – Он поворачивается к охраннику: – Все в порядке, Брюс. – Затем говорит нам: – Может, зайдете, девушки?
Смотрю на рулон туалетной бумаги в своих руках, и моя грудь сжимается в приступе паники.
– Нет. Все нормально. Мы пойдем. Если дадите мусорный пакет, мы даже все-все уберем.
Он отмахивается от этого предложения:
– Не нужно, у нас для этого есть горничные. И я настаиваю. Вы должны зайти.
– Уже поздно. Мы…
– Кайман?
При первых звуках голоса Ксандера меня окатывает волна жара. Мои щеки краснеют. Наряженный в пижамные штаны и футболку, он подходит к двери. Даже его домашний костюм выглядит дорого. Он смотрит на туалетную бумагу в моих руках, затем на Скай и ее туалетную бумагу.
– Это был вызов, – выпаливаю я. – Нас не должны были поймать.
Скай начинает хихикать, и я присоединяюсь к ней.
Глаза Ксандера сверкают от сдерживаемого смеха.
– Заходите. Тесс приготовила горячий шоколад. Думаю, немного осталось.
Не уверена, что должна знать, кто такая Тесс, но не спрашиваю. В руках туалетная бумага, так что достаточно унижений для одной ночи.
– Нет, спасибо. Мы правда уже уходили.
– Я настаиваю, – говорит он.
Скай прыскает от смеха – наверняка потому, что Ксандер говорит так же, как и его отец. Видимо, она держит язык за зубами, чтобы я сама приняла решение. Смотрю то на Ксандера, то на его отца, которые, одинаково скрестив руки на груди и нахмурившись, в ожидании не сводят с меня глаз. Увидев такое очевидное сходство, я задаюсь вопросом, похожа ли я на своего отца. Может, я и выгляжу, как мама, но совсем на нее не похожа.
