– Он давит на всех.
– Сожалею.
– Не стоит. Я с ним справляюсь.
Видела я, как Ксандер «с ним справляется» – закрывается, становится черствым, отстраненным. Но если ему это помогает, то кто я такая, чтобы спорить? Сама не всегда правильно веду себя с мамой.
У меня тянет спину, но земля облегчает боль. Я закрываю глаза. Здесь довольно мирно, в окружении стен из земли тишина будто давит на меня. Может, здесь я смогу забыть все свои проблемы. Забыть, что я семнадцатилетняя девушка, которая живет жизнью сорокалетней женщины. Мысли об этом приносят ощущение, что кто-то неожиданно вывалил мне на грудь две тонны земли.
– Что случилось?
Я открываю глаза и вижу, что Ксандер смотрит на меня.
– Ничего.
– Мне так не кажется. Ты сегодня не ведешь свою игру.
– Какую игру?
– В которой используешь любую возможность посмеяться надо мной. – Он смотрит на свою руку. – Об этом ты бы уже миллион шуток отпустила. – Он снова показывает мне волдырь.
– Знаю. Мне следовало пройтись по твоим нежным и не знающим труда рукам.
– Именно. – Он счищает землю с моей щеки. – Так что случилось?
– Просто иногда я ощущаю себя старше своих лет, вот и всё.
– Я тоже. Но поэтому мы этим и занимаемся, не так ли? Чтобы повеселиться, перестать беспокоиться о том, чего от нас ожидают, и попытаться выяснить, чего хотим мы.
Я киваю.
– Отец взбесился бы, если б увидел меня здесь.
– Наверное, стоило его пригласить?
Он смеется:
– Его сюда и мертвым не затащишь.
– Ну, вот как раз мертвым его сюда и затащат.
Он снова смеется:
– Ты отличаешься, Кайман.
– От кого?
– От всех других моих знакомых девушек.
Если учесть, что у всех других его знакомых девушек денег в пятьдесят раз больше, чем у меня, то это не такой уж и большой подвиг. От этой мысли у меня щиплет глаза.
– Это освежает. Благодаря тебе я чувствую себя обычным.
– Ага. Лучше поработать над этим, а то тебя трудно назвать обычным.
Улыбнувшись, он игриво толкает меня в плечо, и мое сердце начинает бешено колотиться.
– Кайман.
Я беру еще земли и размазываю ее по его шее, а затем быстро пытаюсь сбежать. Он хватает меня сзади, и когда я уже вижу, как к моему лицу приближается его полная земли рука, раздаются гудки трактора.
– Тебя спасли могильщики, – заявляет он.
