— Спасибо, Вилли Джейк, я поняла. Извини, мне пора. — Она быстро отсоединилась и нажала на кнопку. — Ну как?
— Она сейчас в здании суда в Конкорде. Слушание уже идет.
— Что еще за слушание?
— По поводу выдачи ордера. Больше я ничего пока не знаю. Позвонил один мой приятель, который работает в «Пост», но он страшно торопился — хотел успеть на слушание.
— Надеюсь, ты попросил его не поднимать шума?
— О да, конечно. — Голос у Джона вдруг стал усталый. — Между прочим, он послал меня куда подальше!
— Но почему? Что, Хизер такая важная шишка?
— Нет, а вот парень, которого прикончила Лиза Мэтлок, действительно важная шишка! Вернее, был. Сынок тогдашнего сенатора от Калифорнии. Партия, к которой принадлежал старик, планировала выдвинуть его кандидатом в вице-президенты. Что и произошло через три недели после гибели сына — по большей части благодаря сочувствию, которое к нему испытывали. Правда, он им не стал, и в сенаторы Диченца тоже больше не избирался, но в своем штате он по-прежнему видная фигура.
Поппи задумалась.
— Послушай, но ведь Хизер явно не из тех, кто крутится возле политиков. Для этого она слишком замкнутая, слишком стеснительная. Для чего ей это? Извини, Джон, по-моему, это чушь.
— Послушай, я ведь просто передаю тебе то, что рассказал мой приятель. В свое время по поводу этого дела было много шума. И сейчас, думаю, будет не меньше. Хочу сам туда съездить. Арман наверняка захочет, чтобы в нашей газете появилась статья об этом, так что лучше всего получить информацию из первых рук.
— Постарайся лучше выяснить, откуда дует ветер, — посоветовала Поппи. — И почему именно Хизер.
— Попробую. Позвоню тебе, когда вернусь.
Поппи не стала его задерживать. Если кто-то и сможет отнестись к этому делу непредвзято, так только Джон.
Сняв наушники, она взяла со стола чашку с кофе и вновь уставилась на озеро. Поппи попыталась представить себе, что сейчас чувствует Хизер. Страх? Отчаяние? Тупую покорность судьбе? Или что-то еще? Она старалась представить себе Хизер в зале суда, но скоро отказалась от этой мысли, уж слишком это было дико. Хизер всегда казалась такой мягкой, нежной. Может, из-за шрама. Шрам был крохотным, он шел от угла рта, изгибаясь немного вверх, и от этого казалось, что она всегда улыбается.
Шрам — это тоже доказательство, вспомнила она. Но ведь шрамы есть у многих.
На панели вспыхнула еще одна кнопка. Еще один личный звонок. На этот раз высветившийся на табло номер принадлежал Мэриан Херши, владелице книжного магазина. Прижав к уху наушники, Хизер нажала кнопку.
