– Вот уроды!
Индус все еще ждал меня с тележкой. Я жестом показала ему следовать за мной, и через пять минут он уже выгружал последние покупки возле порога моей квартиры. Щедрые чаевые немного подняли его настроение, и он ушел, вполне довольный своим небольшим приключением.
Быстро сунув все, что может растаять, в холодильник, я выбежала на балкон. Те двое мужчин еще стояли у входа, несмотря на жару, и я опознала в одном из них Мустафу. Второй мужчина был сухощав, пониже ростом и одет на арабский манер в белую рубаху до пола; на голове у него была чалма, какую местные арабы не носят. Разговор их заглушал кондиционер древней конструкции, расположившийся прямо под моим балконом. Как я ни напрягала слух, ничего не могла разобрать…
3 ноября 2006 г. Аризона
За окнами шел дождь. Это обстоятельство значительно увеличило количество народа в небольшом заведении, но свободные места еще были. Устроившись за небольшим столиком возле окна, Карл медленно помешивал ложечкой кофе. Аманда не отрываясь следила за его плавными движениями, дожидаясь, когда он сам начнет разговор. Наконец ее терпение было вознаграждено, и Карл продолжил разговор, начатый в операционной.
– Я обещал рассказать вам про Авиценну.
Девушка выразила почтительный интерес, но слушала скорее по привычке, чем из любопытства.
– Чем же он так заинтересовал вас?
– Он первым разделил души человека.
Аманда тайком зевнула:
– Да, я что-то такое слышала. Про нетленную душу.
Маленькой чайной ложкой Карл провел по поверхности стола, словно скальпелем по телу, мысленно отделяя душу от плоти.
– Одна душа дается человеку, делает его индивидуальностью. Это Телесная Душа. Она навсегда привязана к телу. Другая улетает, как только ее перестают сдерживать силы притяжения других душ.
Аманда переспросила:
– Других?
Карл махнул рукой.
– Ну да. Телесную Авиценна тоже делил на две – душевную, которая отвечала за движения и чувствительность, и животную, ту, что отвечает за процессы обмена. Даже если в теле нет движения и оно бесчувственно…
– Наркоз?
– Ну, можно и наркоз. Так вот, это тело считается живым. Потому что в нем есть душевная сила.
Аманда рассмеялась.
– Если бы я не поняла сегодня, что вы специалист высочайшего уровня, то могла бы подумать, что разговариваю с малограмотным лектором-шарлатаном.
Карл вздохнул и нежно погладил ее руку. Это простое проявление человеческих чувств было столь несвойственно ему, что Аманда слегка растерялась. Впервые он вел себя при ней, как обыкновенный человек, а не как начальник и ученый. Карл был печален и слегка раздражен. Отвернувшись, словно устыдившись своей слабости, он провел пальцем по стеклу, оставляя неровный влажный след на поверхности:
