А немного повыше
проживал часовщик – алхимик, создавший
вечный хронометр с музыкальной шкатулкой.
Зимой пахло здесь Рождеством,
А летом – именинами тёщи,
служившей Богу,
скромно носившей в сердце секрет
учения тайного,
за которое пошла при немцах в тюрьму,
ещё не осознав чуда зачатья Марии.
Дом стоит до сих пор. Душа его – на небесах,
а будущее ненадёжно, поскольку
он давно предназначен на слом.
А на чердаке – призраки
О чём-то бормочут: то по-русски, а то по-немецки,
А иногда там пахнет ванилью.
Вроде бы ничего не менялось.
Только названия улицы.
…
На месте немецкого кладбища – библиотека.
Четверть века шёл долгострой —
на могилах ведь строить непросто.
Но случайности нет, ведь могилы – такие же книги.
И кстати, средь них
немало прекрасных изданий.
Их гранитные титулы сплошь оплетали вьюнки,
Пряча фамилии авторов,
что были выбиты золочёным готическим шрифтом.
Цветы,
наколодованные из железа,
замирали, дивясь
буйной жизни подснежников и незабудок,
каждой весной перечивших всей своей прелестью
неотвратимой судьбе.
Мы рядом с кладбищем часто играли в футбол,
радуя мертвых
нашим звенящим бессмертием.
И застывшие ангелы
с терпением истинно ангельским
сносили забористость слов и удары мячей.
С наивысшею кротостью
они покорялись бульдозерам,
что сталкивали их с высоты, превращая всё в хаос —
без него никогда
не удаётся создать нечто новое.
Саркофаг библиотеки окружают ухоженные деревья,
а между ними порой
мерцают
крошечные огоньки.
…
Почти что полвека
стоял на центральной площади
В камне застыли
русский солдат с ППШ,
ребёнок и голубь.
Тот голубь в детской руке —
он был наименее шустрой
птицею в городе.
Люди
долго не задавались вопросами —
цветы приносили, поддерживали огонь.
И всё это время
за спиною красноармейца
лежали два льва,
оставшиеся от немцев.
Они стерегли.
А если бы ожили вдруг, то им бы хватило прыжка…
И лучше не думать,
что могло бы тогда случиться.
Но однажды
приехал кран,
и на землю
пал ещё один неизвестный солдат.
Пьедестал опустел.
Всколыхнулась история.
А добрым людям некогда было подумать:
Ну ладно, солдат есть солдат…
Но при чём тут ребёнок и голубь?
…
Городские старинные стены
имеют славное прошлое,
которого
почти никто уж не помнит.
И все мы тут издавна мочимся —
ведь поблизости нету сортира.
Тайну их долголетия
Изучают теперь реставраторы,
не обременённые делом.
И рассылают воззвания ко всем правительствам мира,
чтоб остановить
катастрофу кислотных дождей
и разъедающих газов.
Речистые предводители школьных экскурсий
славят достоинства стен,
