Этой ночью сознанье опять увлеклось,
Душу вывернул дождь наизнанку.
Чашка кофе. Безумье. Игральная кость
В молчаливой безмолвной огранке.
На шлифованных гранях он в самую суть
Странной жизни сумел окунуться.
Не хватает усталости, чтобы уснуть,
Нет желания, чтобы проснуться.
Смысл жизни не в гранях – на тонком ребре.
Встать на них шанс ничтожный, но равный.
Он пытался. Он знает. Но стоит ли впредь,
Если этот закат вскроет раны?
Снова в памяти воспоминанье течёт
И, увы, усмирить его нечем.
Он хотел, чтобы выпал в судьбе его чёт,
А на грани – в который раз нечет.
Ложь безумной любви и правдивость измен
Чертит пламя на камне камина.
Видно, только огонь в этом мире нетлен,
Да трёх точек на грани калина.
Он всё ждал, что теней безучастный театр
Роль сыграет свою там, где надо.
Но пустое пространство, и то из триад
Кем-то сложено координатных.
Что же, ветер, последние чувства угробь!
Время вывернул дождь наизнанку,
Через мелкую, частую, серую дробь
Преломляя воздушные замки.
Кто любовь в этом мире нашёл – тем почёт!
Тот в своём увлечении вечен.
А вот он не сумел в жизни выбросить чёт,
И терзает слух терцией нечет.
Станет Запад сырого Востока темней,
Значит, скоро рассвет смоет раны.
А в камине – безликая стопка теней,
И огонь с треском мечется рваный.
Неужели и жизнь он прожёг ради лент
Этих огненных, адских, беспалых,
Чтоб однажды нырнуть в их густой градиент,
В одиночку конечно, без пары?
Но нацепит кольцо солнца на нос Телец,
И исчезнет на стыке миров он.
Только будет, как прежде, лежать на столе
Многогранник, судьбой отшлифован…
…В небе всполох уставшей кометы свечой,
Поздний гром, как подстреленный кречет…
И закрыл Зодиака обугленный чёт
Орионовым поясом нечет.
