Золотые колосья | страница 8
От рук и ног волочат за собой,
И вопросительно, с пустыми глазами,
Трясут пустой головой.
А мои нити тянуться вверх,
На зависть всем остальным,
И спускается по ним благодать и смех,
Что становлюсь безумно-больным.
Пишу стихи так нервно,
И быстро, быстро, быстро,
Да выходит конечно скверно,
Но на душе моей чисто.
Ветер, ты пронеси его имя
Ветер, ты пронеси его имя,
Словно юноши буйного пыл,
Для которого жизнь – святыня,
И которую сам осквернил.
Не соврать не в единой строчке,
Что пишу я тебе не спроста,
Пронеси его имя до точки,
Что бы помнили чьи-то уста.
Пронеси последних слов звуки,
Что когда-то издал уходя:
«Я каждому крепко жму руки,
Дорогие мои друзья!»
Сорок девять строк о Родине
Сорок девять строк о Родине,
А в строке сорок девять слов,
Да людские надежды ничтожные,
Превратились в череду грехов.
Сорок девять переписанных заново,
Законов для человечества,
Живущих и не знающих главного,
Не знающих своего Отечества.
Сорок девять брошенных дел,
На пороге их завершения,
Сорок девять брошенных тел,
Познавших уничтожение.
Сорок девять замков на дверях,
На которых печати висят,
Нам грехи не отпустят в церквях,
Я довел этот мир… пятьдесят.
Я ни о чем не буду спрашивать
Я ни о чем не буду спрашивать,
И не буду впадать в отчаяние,
А осень листья будет раскрашивать,
Ведь осень – пора молчания.
Ветками мокрыми, голыми,
Машет всю ночь от ветра,
На стенах моих тенью-совами,
Дожидаясь снова рассвета.
От бессилия и быстротечности времени,
Не спастись, не укрыться мне в осени,
Даже в сладком воображении,
А уж тем более в совести.
Так заходи усталый путник
Посвящается Б. А. А.
Так заходи усталый путник,
В ногах, хоть молод, правды нет,
На утро заведу будильник,
Жена подаст тебе обед.
Ты расскажи о приключениях,
Как много истоптал дорог,
Об удивительных мгновеньях,
О том как спас от смерти Бог.
И он сидел толкуя долго,
О странах и о городах,
Историй было очень много,
И правда сияла в глазах.
Он нам поведал много песен,
Все про дорогу, кабаки,
Усталый путник интересен,
Но много грусти и тоски.
Он говорил уже устало,
Без прежней удали в словах,
Что друга у него не стало,
Пока он был в чужих краях.
Что месяца четыре вроде,
Он уезжая на восток,
Истосковавшись по свободе,
Был эгоистом и жесток.
Он написал лишь пару строчек,
Что поздравляет с чем-то там,
Ответом стало много точек,
Как не писал он никогда друзьям.
Из стран далеких он вернулся,
Решил напомнить о себе,
О встрече только заикнулся,
И вновь пропал в своей судьбе.
Я это слушал, слушал долго,
Я сожалел ему как мог,