|
| "Infirmity!" said Elinor, "do you call Colonel Brandon infirm? | - Старческая слабость! - повторила Элинор. -Неужели ты говоришь это серьезно? |
| I can easily suppose that his age may appear much greater to you than to my mother; but you can hardly deceive yourself as to his having the use of his limbs!" | Я охотно допускаю, что тебе он кажется много старше, чем маме, но, согласись, его еще не сковал паралич! |
| "Did not you hear him complain of the rheumatism? and is not that the commonest infirmity of declining life?" | - Разве ты не слышала, как он жаловался на ревматизм! И разве это не вернейший признак дряхлости? |
| "My dearest child," said her mother, laughing, "at this rate you must be in continual terror of MY decay; and it must seem to you a miracle that my life has been extended to the advanced age of forty." | - Девочка моя! - со смехом сказала ее мать. - Если так, то ты должна жить под вечным страхом моей скорой кончины. И каким чудом кажется тебе, что я дожила до целых сорока лет! |
| "Mama, you are not doing me justice. | - Мама, вы ко мне несправедливы! |
| I know very well that Colonel Brandon is not old enough to make his friends yet apprehensive of losing him in the course of nature. | Я прекрасно знаю, что полковник Брэндон еще не в тех годах, когда друзьям надо опасаться его смерти от естественных причин. |
| He may live twenty years longer. But thirty-five has nothing to do with matrimony." | Он вполне может прожить еще хоть двадцать лет, но тридцать пять - не тот возраст, когда помышляют о браке. |
| "Perhaps," said Elinor, "thirty-five and seventeen had better not have any thing to do with matrimony together. | - Пожалуй, - заметила Элинор, - тридцати пяти и семнадцати не стоит помышлять о браке между собой. |
| But if there should by any chance happen to be a woman who is single at seven and twenty, I should not think Colonel Brandon's being thirty-five any objection to his marrying HER." | Но если бы нашлась одинокая женщина лет двадцати семи, то в свои тридцать пять полковник Брэндон вполне мог бы сделать ей предложение. |
| "A woman of seven and twenty," said Marianne, after pausing a moment, "can never hope to feel or inspire affection again, and if her home be uncomfortable, or her fortune small, I can suppose that she might bring herself to submit to the offices of a nurse, for the sake of the provision and security of a wife. | - Женщина в двадцать семь лет, - объявила Марианна после недолгого раздумья, - уже должна оставить всякую надежду вновь испытать самой или внушить кому-нибудь нежные чувства, и, если дома ей живется плохо или если у нее нет состояния, она, полагаю, может дать согласие взять на себя обязанности сиделки, ради обеспеченности, которую обретет в замужестве. |
