| За время, прошедшее с пленения "Сатерленда", новость должна была добраться до Парижа, и распоряжения Бонапарта - вернуться в Росас. |
| The Moniteur Universel would have blazed out in a paean of triumph, declaring to the Continent that this loss of a ship of the line was clear proof that England was tottering to her fall like ancient Carthage; in a month or two's time presumably there would be another announcement to the effect that a traitorous servant of perfidious Albion had met his just deserts against a wall in Vincennes or Montjuich. | "Moniteur Universel", надо думать, захлебывается от восторга, расписывая всему континенту славную победу над линейным кораблем, неопровержимо доказывающую, что Англия, подобно древнему Карфагену вот-вот падет; через месяц-два та же газета сообщит, что бесчестный прислужник вероломного Альбиона заслуженно расстрелян в Венсенском замке или Монжуи. |
| Hornblower cleared his throat nervously as he walked; he expected to feel afraid and was surprised that he did not. | Хорнблауэр прочистил горло. Удивительное дело - он не чувствовал и тени боязни. |
| The thought of an abrupt and inevitable end of that sort did not alarm him as much as did his shapeless imaginings when he was going into action on his quarterdeck. | Мысль о скором и неминуемом конце пугала его куда меньше, чем расплывчатые страхи перед началом боя. Мало того - он почти с облегчением сознавал, что смерть избавит его от треволнений. |
| In fact he could almost view it with relief, as putting an end to his worries about his wife Maria whom he had left pregnant, and to his jealous torments of longing for Lady Barbara who had married his admiral; in the eyes of England he would be regarded as a martyr whose widow deserved a pension. | Не надо думать о Марии, которая скоро родит, мучиться ревностью и томиться по леди Барбаре, жене адмирала Лейтона. |
| It would be an honourable end, then, which a man ought to welcome - especially a man like Hornblower whose persistent and unfounded disbelief in his own capacity left him continually frightened of professional disgrace and ruin. | Это будет достойный мужчины конец, а для такого человека, как Хорнблауэр - мнительного, вечно мучимого страхом провала или бесчестья -даже желанный. |
| And it would be an end of captivity, too. | Это будет окончанием плена. |
| Hornblower had been a prisoner once before, for two heartbreaking years in Ferrol, but with the passing of time he had forgotten the misery of it until his new experience. |
