От калитки к дому Ирмы вела утоптанная тропинка, но Олег шёл не спеша, внимательно посматривая на окна соседнего дома. Любопытных не заметил, зато увидел то, чего в принципе не может быть. От дома Ирмы в дощатый сарай проложен жгут телефонных проводов, причём тщательно спрятанный в ветках садовых деревьев. Сомнений нет, кроме прослушки ничего иного не может быть.
Сохраняя прежний шаг, уверенно вошёл в сарай и сразу включил фонарик. В дальнем углу недовольно зашебуршились куры, вдоль стены аккуратно расставлен садово-огородный инвентарь, стеллаж напротив заполнен корзинами. Ничего необычного? Как бы не так! Слева добротная дверь, а судя по расстоянию до внешней стены, за ней ещё одно помещение.
Середину небольшой комнаты занимала чугунная печь по типу буржуйки, в окружении трёх топчанов с подушками и байковыми одеялами. У выходящей на дом стены стол с усилителем и подвешенным репродуктором. Среди разложенных тетрадей с карандашами Олег увидел широкоплёночный фотоаппарат-гармошку. В том, что слежка фотографирует всех гостей, ничего необычного нет, но как они это делают?
Разгадка пришла после того, как он сел на стул. Три сдвижные заслонки на уровне глаз позволяли фотографировать двор и дом. Засняв для начальства комнату и приборы, Олег положил фотоаппарат в полевую сумку и выключил свет. Немцы придут раньше Ирмы, что даст ему возможность поговорить с ними по душам и узнать имя предателя.
За спиной коротко звякнул звоночек, предупредив об открывающейся калитке. Глянув в потайное оконце, Олег схватился за фотоаппарат. Во двор вошли четверо, два штурмшарфюрера СД[14] и полицай с раскрашенной девицей. Немцы без задержки направились в сарай, а парочка осталась во дворе. Плохо, их придётся пристрелить, а допрос оперативников политической полиции был бы предпочтительней.
Увидев незваного гостя, оба штурмшарфюрера сначала вытянулись по стойке смирно. Кожаный плащ на меховой подкладке считался шиком офицеров СД, причём носили его без погон. Однако фельдфебели почти сразу заметили лётную эмблему на фуражке и потянулись за пистолетами, пришлось стрелять. Оттащив трупы от двери, он снова прильнул к тайному окошку.
С полицаем получилось намного проще, сработало вбитое в мозги преклонение перед оккупантами. Войдя в комнату, он сразу застыл в фашистском приветствии, преданно глядя на начальство. Надо о чём-то спросить, но о чём? Немцы, тем более СД, полицаям не доверяют, и секретов у него не узнать. Опасаясь затянуть паузу, Олег заговорил по-немецки:
