| Твой дед говорил, что пятью годами раньше, когда он приехал в город, лицо его имело оттенок обожженной глины, а теперь его кожу покрывал обыкновенный загар. |
| And he was not fleshier either; your grandfather said that was not it: it was just that the flesh on his bones had become quieter, as though passive after some actual breasting of atmosphere like in running, so that he actually filled his clothes now, with that quality still swaggering but without braggadocio or belligerence, though according to your grandfather the quality had never been belligerence, only watchfulness. | И он не то чтобы потолстел - по словам твоего дедушки, дело было совсем не в том, просто, преодолев сопротивление воздуха, как при беге, мясо на его костях, казалось, успокоилось, так что теперь он по-настоящему заполнял свою одежду и хотя все еще чванился, но уже без бахвальства и воинственности; правда, твой дед говорил, что это и прежде была не воинственность, а всего лишь настороженность. |
| And now that was gone, as though after the three years he could trust his eyes alone to do the watching, without the flesh on his bones standing sentry also. | А теперь не стало и ее, словно по прошествии этих трех лет он мог доверить караульную службу одним только глазам, а мясо на его костях могло и отдохнуть. |
| Two months later, he and Miss Ellen were married. | Два месяца спустя они с Эллен поженились. |
| 'It was in June of 1838, almost five years to the day from that Sunday morning when he rode into town on the roan horse. | Это произошло в июне 1838 года, почти день в день через пять лет после того воскресного утра, когда он въехал в город на своем чалом. |
| It (the wedding) was in the same Methodist church where he saw Ellen for the first time, according to Miss Rosa. | Оно (бракосочетание) состоялось в той самой методистской церкви, где он, по словам мисс Розы, впервые увидел Эллен. |
