|
| Without dismounting (usually Sutpen did not even greet them with as much as a nod, apparently as unaware of their presence as if they had been idle shades) they would sit in a curious quiet clump as though for mutual protection and watch his mansion rise, carried plank by plank and brick by brick out of the swamp where the clay and timber waited-the bearded white man and the twenty black ones and all stark naked beneath the croaching and pervading mud. | Не слезая с седел (Сатпен обычно не удостаивал их даже небрежным кивком, явно не замечая их присутствия, словно это были всего лишь безликие тени), они, молча сгрудившись, будто для самозащиты, с любопытством наблюдали, как растет его особняк - доска за доскою и кирпич за кирпичом поставлялись туда с болота, где было вдоволь леса и глины, наблюдали, как работают бородатый белый и двадцать черных, все совершенно голые под липкой всепроникающей грязью. |
| Being men, these spectators did not realize that the garments which Sutpen had worn when he first rode into Jefferson were the only ones in which they had ever seen him, and few of the women in the county had seen him at all. | Поскольку эти зрители были мужчинами, им не приходило в голову, что костюм, в котором Сатпен явился в Джефферсон, у него единственный, а из женщин округа почти ни одна вообще ни разу его не видела. |
| Otherwise, some of them would have anticipated Miss Coldfield in this too: in divining that he was saving his clothes, since decorum even if not elegance of appearance would be the only weapon (or rather, ladder) with which he could conduct the last assault upon what Miss Coldfield and perhaps others believed to be respectability that respectability which, according to General Compson, consisted in Sutpen's secret mind of a great deal more than the mere acquisition of a chatelaine for his house. | В противном случае некоторые из них предвосхитили бы мисс Колдфилд также и в этом: они догадались бы, что он бережет свою одежду, ибо приличный, если не элегантный вид станет единственным оружием (или, вернее, лестницей), с помощью которого он сможет повести последнюю атаку на то, что мисс Колдфилд, а возможно и другие, почитали респектабельностью, а респектабельность, как в глубине души полагал Сатпен, включает в себя нечто гораздо большее, чем просто приобретение хозяйки для своего дома, - так, по крайней мере, понимал его мысль генерал Компсон. |
