— Пришел сюда, обыск устроил. — Сима презрительно морщится, вспоминая жалкое зрелище метаний ревнивца. — Юля ему кольцо бросила и уехала к маме.
Сима посторонилась, и Николай вошел.
— Я знал, что рано или поздно этим закончится. — Он уселся на кухонный табурет, опасливо поглядывая на стерильные поверхности. — Они еще когда только переехали сюда, замечал я, что Пашка жене не слишком доверяет, мягко говоря. А старуха сразу сообразила, что к чему в этом раю, вот кто все всегда обо всех знает. Ну, и науськала Пашку, а ему, дураку, много ли надо? Поймать на горячем — не поймал, а еще больше уверился, что не поймал только потому, что хитра Юлька. Он ко мне приходил выяснять отношения, но на мне же где сядешь, там и вокзал, так что ушел он, несолоно хлебавши, я же не беззащитная баба, чтоб со мной можно было в привычной ему манере общаться. Но, видать, грызла его эта мысль насчет меня и Юльки, и я рад, что дверь ему сегодня не открыл, хоть он звонил долго и упорно. А оно вот что получилось.
— Похоже, здесь все обо всех все знают. — Сима понимает, что надо бы гостю что-то предложить, но сомневается, что он станет есть растворимый суп. — И все делают вид, что ничего не происходит.
Николай отвел глаза — Сима задела его за живое.
— Ты понимаешь, влезать в семейные разборки не с руки: супруги помирятся, а ты будешь врагом. Ну, а со старухой лишний раз связываться никто не хотел, она может таких гадостей наделать, что не расхлебаешь. Но тут уж терпение у меня лопнуло, конечно. Она ведь на самом деле очень умная и хитрая и отлично разбирается в людях. Какая-то чуйка есть у нее, она сразу понимает, что человеку важно, чего он боится, например. И бьет без промаха. Ну, и суды, тут уж и вовсе… Она любит судиться, и, сама подумай, кто при таком раскладе захочет с ней связываться? А еще она людей шантажирует. Я переехал сюда пять лет назад, и она тут же принялась кружить возле меня. Я тогда еще был официально женат, но с женой уже разъехался. Ну, монахом не жил, конечно, а дочку брал к себе на выходные. Так старая дура, прикинь, даже меня пыталась один раз запугать, но я ей сразу сказал: хочешь кому-то рассказать о моей личной жизни? Вперед и с песней, мне по фигу. И Витке моей было уже по фигу на тот момент, мы отношения только ради дочки поддерживали, а так — чужие люди. Но ведь кому-то будет не по фигу, вот что любопытно, и рано ли, поздно, а старуха нарвется на кого-то, кто посчитает ее существование на планете излишне затянувшимся.
