Он вышел из машины, хлопнув дверцей, и скрылся в воротах кладбища.
— Вот черт, сколько я знаю его — ни разу он не выказывал никакого ни к кому сочувствия! — сообщила Таня. — Поехали.
— Куда тебя подвезти?
— Домой, куда же?
Сима развернула машину, выезжая на трамвайные пути, когда Таня вдруг сжала ее плечо.
— Что?..
— Показалось мне, что ли… — Таня вглядывается в уже существенные сумерки. — Поставь машину за теми деревьями у цветочного павильона и погаси фары.
Сима пересекла рельсы и, въехав на невысокий бордюр, оказалась на разбитом тротуаре. Развернув машину, она встала за деревьями и погасила фары. И вовремя, потому что через секунду из ворот кладбища выехал темный седан и, подпрыгнув на рельсах, помчался в сторону промзоны.
— Номера не заметила?
— Темно. — Сима в недоумении смотрит на Таню. — Ничего не понимаю…
— Посиди тут. — Таня выбралась из машины. — Я схожу, посмотрю.
— Куда?!
— Ромка… Показалось, что, как он вошел, в воротах вспышка была и звук — как будто выстрел.
— Так позвони ему, зачем идти? — Сима представить себе не может, как это — войти в сумерках в кладбищенские ворота. — Телефон же есть.
— И то правда. — Таня набрала номер приятеля. — Не отвечает. Нет, Сима, ты посиди, а я схожу, посмотрю, что там стряслось.
— Тогда уж и я с тобой.
Таня кивнула — что ж, вдвоем так вдвоем.
Они подошли к воротам кладбища, с опаской заглянули внутрь. Фонарь у ворот не горел, и Таня достала из сумочки небольшой фонарик.
— Погоди, я…
Сима охнула и отпрянула.
Тело Романа лежит на обочине дорожки — кровь течет и течет и в свете фонарика выглядит совершенно черной.
— Машина, значит. Темная, номеров не видели.
Усталый молодой мужик сердито смотрит на Симу. Отчего-то он выбрал именно ее для того, чтобы сбросить накопившееся раздражение и замучить глупыми вопросами и подковырками. А последние полчаса он и вообще откровенно хамит, и Сима не понимает, почему сердится полицейский, и Таня, как на грех, куда-то пропала.
— Повторите еще раз, что вы делали в такое время на кладбище.
Сима вздыхает. Отчего-то приехавшая на место убийства полиция не нашла ничего лучше, чем притащить их с Таней в это серое здание и начать допрашивать в довольно оскорбительном тоне. И хотя Сима изо всех сил пытается объяснить, что они делали на кладбище и до него, но выходит какая-то ахинея, и Сима понимает, что выглядит подозрительно. Тем не менее это не повод для хамства, и терпение у Симы уже на исходе. Учитывая, что смотреть на своего мучителя снизу вверх ей надоело, а он отчего-то кружит вокруг нее, как акула, не садится за стол и ничего не записывает.
