В кабинете жалюзи опущены, кондиционер гудит на максимуме. Как он и ожидал, ничего экстраординарного карточки не сообщили, все, кто мог позвонить «сверху», сидели вместе с ним в президиуме. Лишь две карточки остановили внимание: «Звонила Ваша супруга, просила передать, что профессора Махмудова положили в стационар». И еще: «Звонил Эркин Махмудов, просил отложить встречу в связи с болезнью отца».
Азим Рахимович все эти дни намеренно отгонял от себя мысли, связанные с Эркином. Конечно, по неписаному ритуалу отношений он, возможно, должен был вначале поговорить с Ильясом Махмудовичем. Не то чтобы он не знал этого раньше, просто предполагал, что сын найдет более верные слова, сам все объяснит отцу. «А что, если в этой надежде скрывалась собственная моя трусость?» — подумалось Азиму Рахимовичу.
Он вышел в приемную.
— Мира Давыдовна, вы обедали?
— Да, спасибо, — она поняла это по-своему. — Я обычно не отлучаюсь, обедаю здесь. У меня диета.
— Не смогли бы вы пригласить ко мне Дильбар Мирзабаеву?
Диля вошла в кабинет, предполагая, что разговор будет опять о летающем лягане. Была и еще одна догадка. В последние дни, пользуясь отсутствием Эркина, она работала на машине для Сережи и Бахтияра. Ребята обещали, что поставят вопрос о ее переводе в свою лабораторию. Вот бы про это заговорил директор.
Он усадил ее возле своего большого стола.
— Хотите пить? — он достал из холодильника бутылку минеральной воды, налил ей и себе.
— Спасибо, Азим Рахимович, — она отпила глоток и поставила стакан.
— Вы довольны работой?
— Да, Азим Рахимович. Очень. Особенно в последнее время.
— Вы теперь считаете для Бахтияра?
Оказывается, он знал про это. Что ж, прекрасно. Может быть, сейчас и решится вопрос о переводе. Но директор заговорил о другом.
— Скажите, что у вас произошло с Махмудовым? Вы поссорились? Из-за чего?
Три вопроса подряд требовали точного ответа. Диля заколебалась. Ни одному человеку она не говорила о том, что произошло в горах. Ни одному. Даже намеком. Вряд ли, думала она, и Эркин станет об этом болтать. Не в его пользу. А вдруг он наврал что-нибудь.
— Вы же знаете, Азим Рахимович. Мы разошлись во взглядах на рассказ Бободжана-ата Батырбекова. Может, это считается ссорой. Он оказался в невыгодном положении, он знал, что вы категорически не верите в НЛО, а я не знала. Кроме того, Батырбеков употреблял много старых слов, и я его поняла лучше.
— А сами вы верите в летающие тарелки? — Азим Рахимович задал тот же вопрос, который слышал от Эркина.
