— Может, сядем? — спросил он.
— Если угостишь.
— Что ты пьешь?
— Водку.
— Заказывай, — сказал Раймо и подумал, что ради этой женщины можно расщедриться на угощение.
Когда музыка кончилась, они сели за столик. Официант принес две стопки водки, и Раймо расплатился, потом взглянул на свою партнершу и увидел, что она строит глазки каким-то двум типам за соседним столом. Раймо залпом выпил водку и вышел на палубу. Постоял, глядя на море и на проплывающие мимо острова. Потом спустился в общий салон и отыскал там свободное кресло.
Утром Раймо проснулся, сидя в кресле. Во рту было неприятно. Он потянулся, с испугом увидел на полу свой плащ, быстро поднял его и нащупал бумажник в нагрудном кармане пиджака. Встал и вышел на палубу. Теплоход шел по узкому фарватеру между островами, на которых виднелись дачи. Впереди, на скалистом берегу, маячили высокие дома-башни. «Черт побери, надо же перевести часы на шведское время». Он занял очередь у конторки, где меняли деньги. Потом поднялся на верхнюю палубу и купил в киоске бутылку водки и два блока «Мальборо».
У него странно защемило сердце, когда он стоял на палубе и смотрел, как корабль приближается к незнакомому городу. Раймо спустился по трапу на причал, прошел вместе с потоком пассажиров через таможню и встал в очередь на такси. Такси за пять минут доставило его на Центральный вокзал. Раймо заплатил по счетчику, взял чемодан и прошел в зал ожидания. Здесь он постоял с минуту, словно глядя на себя со стороны, но шум и говор вокруг отвлекли его от самонаблюдения, и он прошел на середину зала, к большому железному кольцу. Там стояли люди праздного вида и, скучая, глядели вниз, в глубину проема. Какие-то двое говорили по-фински, и Раймо хотел было спросить у них, когда отправляются поезда на Гётеборг, но потом вспомнил, что у него все написано на билете — и номер поезда и время отправления. Несколько минут Раймо стоял с чемоданом в руке, как солдат с ружьем, но потом догадался поставить чемодан на пол и осмотрелся. В середине огромного зала были скамьи, на которых сидели пассажиры и читали газеты. В конце зала был балкон, и над перилами возвышались головы людей, сидящих за столиками. Над ними светилось название ресторана — «Хюлла». «Шут его знает, что там за публика и вообще какие правила, — подумал Раймо. — Швейцар стоит у входа. Может, они нашего брата туда и не пускают. А что, если купить апельсин? Говорят, лучшее средство от похмелья». Раймо подошел к киоску, но, хотя, как ему казалось, он спросил достаточно внятно и повторил трижды, продавщица никак не могла его понять и все твердила: «Простите, что вы сказали?» «Господи, да что это со мной? Я двух слов не могу произнести так, чтобы меня поняли. Не надо было пить так много. Даже апельсин не действует, кажется безвкусным, как вода. Сейчас бы выпить пивка холодного». Закурив сигарету, он услышал, как кто-то рядом говорит по-фински, и, оглянувшись, увидел мужчину с красным опухшим лицом.