— Жаль, братья Кеттунен успели уехать, а то бы ты мог отправиться вместе с ними в машине.
— Они же поехали сперва в Лапландию, рыбу ловить, а только оттуда — в Швецию.
Вечером, когда Юсси вернулся с работы, Раймо сидел в комнате и слушал радио.
— Что, никак уволили? — буркнул Юсси с порога.
— Да, расчет в руки — и все.
— Вот оно как. Рабочего человека выбрасывают, как старую варежку.
Кайсе пришлось несколько раз звать Раймо обедать. Раймо все сидел и курил. И только когда Юсси крикнул, что, дескать, как-нибудь они в этой избе еще не последний кусок хлеба доедают, Раймо подошел, взял из котелка картофелину и стал ее очищать.
— И правда, лучше, если ты поедешь в Швецию, — сказала Кайса.
Юсси отрезал толстый ломоть хлеба и откашлялся:
— Да ведь можно и вернуться, если не понравится.
Раймо поел кое-как, давясь и обжигаясь, и вышел.
Побродил по берегу, ко всему равнодушный. Если изо дня в день думать об одном и том же, все как будто проваливается в пустоту. Невозможно представить себе, как сложится жизнь. Но все же, если очень напрячь воображение, можно увидеть себя на чужой земле, среди чужих людей. Он будет ждать известий от посреднического бюро, а дома пока пилить дрова и почаще ездить в город, проводить время там.
На всякий случай Раймо сходил на лесопилку Пенттиля, в дорожный округ и на две ближние стройки, спрашивал насчет работы, но все напрасно. По вечерам удил рыбу с Теуво, играл с деревенскими ребятами в волейбол или пил пиво с соседскими парнями. Но день ото дня им все больше овладевало тягостное чувство беспомощности. Он просыпался по утрам, ежась и цепенея от холода, закравшегося в душу. Но вот наконец наступило утро, когда Раймо проснулся раньше обычного и спустился вниз с таким видом, как будто собрался на работу. Кайса только что ушла с Теуво по чернику. Выпив чашку остывшего кофе, Раймо взял бумажник, заглянул в расписание и поехал с утренним автобусом в районный центр за справкой о выезде. Оттуда он отправился прямо в город, получил в больничной кассе справку для эмигрантов, снял со счета в почтовом отделении банка все свои сбережения и заказал в бюро путешествий билет в Швецию. Потом сидел в сквере на скамейке и ждал, слушая разговор двух стариков с рюкзаками.
— Ты все еще там, на стройке?
— Ну ее к чертям, я больше ни за что не стану работать на этого советника. Он хуже зверя лютого.
— Да что ты?
— Весной, когда мы стали копать котлован для его дома на Калеванкату, я договорился с ним о поурочной оплате, но потом оказалось, что почва там глинистая, липкая, и я пришел к нему, попросил надбавить цену. Так он, сатана, говорит, что взял на мое место другого! И я еще на том погорел, что придумал копать по рейке! Они моим способом воспользовались, а мне — шиш!