— Что?
— Масонский знаменитый фундамент.
— Да, да, здесь был храм со статуей Мудрости на крыше. Да?
— Смотрю, вы тоже собирали «материалы» о кувакинском имении?
— Не-ет, это все по рассказам Ипполита Игнатьевича.
— Понимаю.
— А скажите, раскопки вам тут не предлагали провести?
— Теперь это частная территория, государством ничего не охраняется, потому что от построек восемнадцатого века фактически ничего не осталось.
— А алхимическая лаборатория?
Моя осведомленность не испугала директора. Он даже, кажется, зевнул.
— Она… ее даже немного видно, стена крупной каменной кладки между теми стволами. Над нею длинный стеклянный купол. Вон там.
— Вижу, да.
Мне хотелось туда сходить, но я не хотел выглядеть шпионом. Пришел к дедушке, якобы, а сам давай шнырять среди старины.
— Так вы говорите, никакого восемнадцатого века?
Модест Михайлович уже откровенно зевнул.
— Почти никакого, только отдельные камни. С точки зрения исторической намного интереснее вот эта радиовышка.
Он резко обернулся, и указал на ту самую четырехгранную решетчатую конструкцию, высоко вознесшую в небо свои ржавые ребра.
— Для историков науки тут есть материал. Мы не сносим ее специально, не вандалы же мы. Может быть, кто-то и заинтересуется. Это очень интересная штука. Она появилась раньше Шуховской башни, той, что на Шаболовке, знаете?
— Да, конечно. А в чем ее, ну, секрет?
— Извините, я не специалист, а администратор. И еще раз извините, мне пора.
— Понятно.
— Вас проводят.
— А моя куртка?
— Она уже ждет вас на выходе.
Я сделал несколько шагов, но остановился. Нельзя было просто так выйти из этого разговора. Явился как озабоченный судьбой дедушки, а ухожу как экскурсант, осмотревший интересные развалины. Я обернулся.
Модест Михайлович стоял на месте, и, набычившись, смотрел мне в спину.
— А Ипполит Игнатьевич… я бы хотел…
— Мы сообщим вам, если наступят серьезные изменения в его состоянии. Оставьте девушкам свои координаты.
— И…
— Шансы у него есть. Вы же видели, он и глаза время от времени открывает.
Только что от платформы домодедовского аэропорта отошел белый аэроэкспресс. Сразу же вслед за этим на платформу вышла группа молодых людей — явно только что прилетели. К ним, расстроено глядящим вслед равнодушно исчезающему поезду, бросились местные транспортные зазывалы. Предлагали такси, места в маршрутке, в автобусе — минут через десять тронемся!
Сначала один из пассажиров откололся от группы и побрел в сторону припаркованных чуть в сторонке автомобилей. Потом другой. Стало ясно, что никакая это не группа, каждый сам по себе искатель подходящего транспорта.
