Один из налетчиков наклонился ко мне и спросил:
— Где старик?
Это какая-то ошибка, понял я и сказал:
— Это какая-то ошибка.
Рука с эмблемой занеслась надо мной, и я зажмурился. И услышал недовольный голос.
— Да, постой ты! — И другим тоном ко мне: — Нас интересует Ипполит Игнатьевич Зыков.
Я открыл глаза.
— Только не надо врать, что вы не знаете, кто это такой.
— Я знаю, кто это.
— Где он?
Я подумал, где сейчас может находиться Ипполит Игнатьевич, и пришел к выводу, что скорей всего дома. Он всегда там был в это время.
— У себя дома, скорей всего.
И снова едва избежал тычка в физиономию.
Второй, более терпеливый налетчик, сказал:
— Вам не надо бояться, мы из милиции.
«Оборотни в погонах» подумал я, и, слава Богу, не сказал этого вслух.
— Вас зовут Евгений Иванович Печорин. Вы приезжали со стариком к нам три дня назад.
А-а, ну конечно же.
— Мы приезжали к майору Рудакову.
— Вот-вот, — оживился спокойный милиционер, — значит, вы помните, как старик, Ипполит Игнатьевич Зыков, угрожал майору Рудакову.
— Нет.
— Что значит, нет?! — Взвился психованный мент.
— Ипполит Игнатьевич не угрожал, он уговаривал его. На колени вставал.
— Да, — согласился терпеливый, — мы были при этом. Вошли, застали сцену. Зыков предлагал Рудакову заявить на себя и предстать перед судом.
— Да. А потом я его увез. Вот и все.
Психованный заскрипел зубами и прошелся по моей маленькой комнатке изрыгая скверные слова во все стороны, как бы потом не пришлось переклеивать обои.
Терпеливый сказал.
— Не все, очень даже не все. Есть и еще кое-что. Накануне вашего приезда покалечился, упал с балкона собственного дома, и покалечился другой наш сотрудник, шофер Рудакова.
Я вспомнил, что об этом шла речь в дежурке. Спросил:
— Самоубийство?
— Да какое там самоубийство. Не такой он был человек, Вася Карпец. Но это так, цветочки. А на следующий день после визита старика, Рудаков сам попадает под самосвал. Насмерть.
Я пошевелился в кресле, взвесил наручники, от наступившего морального облегчения — понял, что меня все же не убьют прямо сейчас — сильно вспотел.
— Ну а я то тут причем?
Терпеливый милиционер медленно закурил, выпустив под низкий потолок облако призрачного дыма. Я сам не курю, и не позволяю гостям. Сейчас мне еще было неясно, могу ли я сообщить милиционерам о своих домашних правилах.
— Разумеется, мы не сразу связали два этих факта: визит старика и гибель Рудакова. Но потом связали, и решили со стариком поговорить. Что он имел в виду, падая на колени у нас в дежурке? Сначала мы не нервничали. Занервничали, когда выяснилось, что Зыков исчез.
