- Ты умеешь сворачивать чалму?
- Чалму? - удивился я. - На черта она тебе нужна?
- Каждый нормальный человек должен уметь сворачивать чалму.
- Хватит валять дурака! Пошли!
Но Кобзиков принялся наворачивать себе на голову материю.
- Ну, как?
- Мы пойдем или нет?
- Подожди, Теперь дай на тебя примерю.
Не успел я и рта раскрыть, как ветврач напялил мне чалму на голову.
- Здорово! Ну прямо араб! Бедуин княжеских кровей!
Тут в меня впервые закралось подозрение.
- Уж не должен ли я стать арабом?
- А что здесь такого? - пробормотал ветврач, пряча глаза. - Кто догадается?
- Мне не нравится эта затея. Кобзиков заволновался:
- Мумия ты фараона! Это же гениально придумано. Ты будешь приманкой. Какая девушка устоит перед человеком, у которого друг араб? Покатаешься на лодке и исчезнешь. А уж остальное - дело мое. Всего какой-то час.
- Мне эта затея не нравится. Могут быть разные осложнения.
- Абсолютно никаких! Арабов в нашем городе нет - это я уже точно выяснил. Языка их тоже никто не знает. Чем ты рискуешь? Наоборот, даже приятно: будешь центром всеобщего внимания. И потом ты дал слово. Геннадий Рыков всегда держал слово. Только вот нос… Слушай, может, тебе картонный приделать? Что это за араб с курносым носом? Да, вот еще что… Ты потомок Чингисхана.
- Послушай, Кобзиков, - сказал я раздраженно. - Хватит. Хватит! Сыт по горло твоими выдумками. Хоть бы уж знал историю! Любому пятикласснику известно, что Чингисхан был монголом.
- Тогда ты будешь монголом.
- Монголы не носят чалму, - сказал я торжествующе. - Они носят лохматые шапки.
Кобзиков почесал затылок.
- Не-е… лохматая шапка не пойдет. В чалме вся сила. Знаешь что? Ты будешь обарабившимся монголом! Таким образом, ты и потомок Чингисханаи в чалме! Одним выстрелом два зайца.
- Ты глуп… - начал я и вдруг увидел, что Ким давно проснулся и смотрит на нас широко раскрытыми глазами. На его лице было написано такое изумление, будто он увидел свою умершую бабушку.
- Идем на маскарад… - пробормотал я, сорвал чалму и выскочил на крыльцо. Кобзиков последовал за мной.
День обещал быть жарким. Было всего девять часов, а солнце пекло так, что земля жгла через сандалеты. Даже «вооруженные силы» чувствовали себя неважно. Они забрались по горло в песок и раскрыли клюв.
Вацлав подошел к куче и стал задумчиво разглядывать петушиную голову.
- Суп из курятины на лоне природы, - сказал он. - Что может быть прекраснее на свете?
Быстро нагнувшись, ветврач выхватил из песка петуха, сунул ему под крыло голову и запихал в рюкзак.
