— Нет, нашим слабо…
Он постоял некоторое время, пялясь в прямоугольник. Где-то в глубине мелькнула мыслишка, что это не его дело. Что лучше позвонить в, как говорится, компетентные органы — и пусть те сами разбираются. Но мелькнула очень глубоко. И не задержалась. Как это бывает с правильными мыслями, которые возникают под влиянием неких внушенных тебе правил, которые ты вроде как принял и стараешься соблюдать, но инстинктивно чувствуешь, что это НЕ ТВОИ правила. А затем ШАГНУЛ…
Падение было коротким и безболезненным. Будто, выходя из дома, ты оступился на невысоком крыльце и упал на утоптанную землю двора. Вокруг не было видно ни зги. Алексей похлопал руками вокруг себя, пытаясь понять, что с ним только что произошло. Глаза постепенно привыкли, и оказалось, что тьма вовсе не кромешная. Алексей начал различать тяжелые стволы корявых деревьев, высящихся вокруг. Только не было ни звезд, ни луны, ни иных источников света. Не было рядом МКАД и верного «ауди». Не было мерцающего прямоугольника, через который можно было бы вернуться обратно.
— Ну наконец-то, — раздался ворчливый голос, и Алексей буквально подпрыгнул от неожиданности. — Я уж думал, что ты никогда не решишься, господин.
— Кто здесь? — спросил Алексей, озираясь в поисках обладателя этого недовольного голоса. — Где вы?
— Мы? — удивился голос. — Никого, кроме меня, здесь нет. Уж я бы заметил, если бы кто еще тут оказался. Никого больше. Только я да ты, господин.
— А ты кто? — спросил Алексей, вдруг увидев неподалеку от себя невысокий, но широкий силуэт.
— Значит, ты действительно ничего не помнишь, господин? — проскрипел невысокий незнакомец, подходя ближе. — Я Оторок, твой слуга, господин. Твой верный слуга, господин. Возможно, даже самый верный…
— Ты уверен, что ни с кем меня не путаешь? — напрягся Алексей, подумав, что в этом темном лесу, похоже, встретил полоумного, тем более что разглядел в руках коротышки то ли большой топор, то ли секиру.
— Эта дверь была открыта только для тебя, господин, — с непоколебимой убежденностью ответил незнакомец. И продолжил, отчего-то противореча себе: — Мы звали и ждали только тебя. Жаль, что ты пока не помнишь ничего. Но мы все верим, что ты найдешь свою Суть. Ты должен вернуться и помочь нам.
— Хорошо. — Алексей примирительно поднял руки. Спорить с сумасшедшим, у которого к тому же топор в руках, явно себе дороже. — Я помогу. Только сначала мне надо найти мою машину.
