«А ведь в журнале сторожки есть запись, что Лазарь провёл у них целые сутки».
Старцы… Кем или чем бы они ни были, они знают о Хохочущем Императоре. Старцы Николо-Перервинского монастыря. Эти странные создания, которые выглядят как люди, которых не трогает туман и которые не говорят. А лишь молча смотрят на всё своими сострадательно-непроницаемыми глазами.
– В этот раз всё-таки придётся поболтать, – жёстко процедил Нил-Сонов, глядя на тьму за окнами. И только тихий стук в дверь заставил его кулаки разжаться.
4
– Хайтек?! – изумился Нил-Сонов. Вот уж кого он не ожидал увидеть. – Не спите?
Казалось, Глава учёных и сам смущён. Совершенно седые, цвета благородного серебра длинные волосы сложены в аккуратный хвост. Лицо столь же благородной, почти аристократической красоты, если бы не капризные складки в уголках рта, привыкшего к надменным улыбкам, и вечный огонёк самодовольства в глазах, лишающие это прямо-таки скульптурное лицо обаяния. Впрочем, Хайтек поддерживал себя в прекрасной физической форме. В руках у него была бутылка настоящего коньяка, что выглядело столь же невероятным, как если бы он сейчас заявил, что Великий Университет поглотил туман. Или бы признал, наконец, что его лучший ученик – убийца.
– Доброй ночи, Нил. – Хайтек покрутил в руках бутылку, словно сам себя стыдясь или не веря, что с ним подобное может происходить. – Я вот подумал, не выпить ли нам.
Нил-Сонов всё ещё не отошёл от изумления, потом вежливо, но без особой приязни улыбнулся:
– Ну, если совсем немного. Дел с утра полно.
– Арманьяк, наверное, стоит того, – странно подмигнул Хайтек. Да он и вправду смущён. – Даже в прежние славные времена был редкостью. Можно войти?
– Конечно. – Нил-Сонов посторонился. – С закуской у меня, правда…
– Подобные вещи не закусывают, – не удержался Хайтек; вошёл, с любопытством оглядывая его жилище.
– Скромная спартанская обстановка, – сказал Нил-Сонов.
– Даже славненько, – похвалил Хайтек и заявил без всяких переходов: – Нил, я вот что хочу сказать – вспылили мы вчера оба. Я к тому, что пора бы нам это прекратить. И без того вокруг всё…
– Можно и прекратить, – согласился Нил-Сонов.
– Зарыть топор войны. Но прежде выслушай меня. Это не займёт много времени.
– Ну, разумеется…
Хайтек неопределённо кивнул, будто обдумывая, что именно могла значить последняя фраза. Коньячных бокалов у Нил-Сонова не нашлось. Он посмотрел на рюмки и предпочёл всё же стаканы. Разлил в молчании. В насыщенном, тёмного янтаря цвете напитка родились золотые искорки, поймавшие отражение ночной лампы.
