— Словно чувствуют, что их разлучат, — сказала Клэр, грустно глядя на нас.
— Алфи очень умный, — заметил Джонатан.
— Откуда им знать? Они же кошки, — сказал Тим.
— Мяу, — возразил я.
— Вот видишь, — невесело улыбнулся Джонатан. — Он все понимает.
Снежка сердито посмотрела на хозяев и уселась рядом со мной. Сна не было ни в одном глазу.
— А может, — голос Карен звучал нерешительно, — может, ты им все подробно расскажешь? Как взрослым людям, в смысле, кошкам.
— В смысле? — спросил Тим. — Ты хочешь, чтобы я перед ними объяснялся?
— Мне кажется, это хорошая мысль, — согласилась Клэр.
— Давай, Тим, вперед, — подначил его Джонатан.
Судя по ухмылке, хозяина ситуация забавляла. Во всяком случае, мне так показалось. Я бросил на Джонатана укоризненный взгляд, и он смутился. Видимо, не совсем потерял совесть: разговор-то предстоял совсем не шуточный.
Тим откашлялся. Мы со Снежкой выжидающе посмотрели на него.
— Нам очень нравится жить на Эдгар-Роуд, у нас тут чудесные друзья. — Тим явно чувствовал себя не в своей тарелке. — Но решение переехать сюда было вынужденным, и, признаюсь, поначалу мы были от него не в восторге. А сейчас нам предстоит еще один сложный выбор. Снежка, Алфи, дело вот в чем: мне предложили работу мечты. Мы сможем снова купить дом, и моя семья будет жить в условиях, которые заслуживает.
Он слегка покраснел. Мы со Снежкой украдкой переглянулись. Я с трудом верил своим ушам — хоть меня уже предупредили о переезде, но слушать, как Тим лично это подтверждает, было тяжело. Я до последнего надеялся, что это лишь глупые сплетни.
— Нам было хорошо здесь, — продолжал Тим, — но мы посоветовались и поняли, что такой шанс упускать нельзя. Через несколько недель мы уезжаем. Честно говоря, решать пришлось очень быстро, — он посмотрел на нас, ожидая ответа, но мы не шевельнулись. Тогда он виновато добавил: — А вас разлучать я совсем не хотел.
— Алфи, это же не трагедия, — сказала Клэр и подхватила меня на руки. Но я-то знал, что трагедия. Я посмотрел на Снежку, которая сидела в моей корзинке, уже не грустная, но возмущенная до глубины души, и почувствовал, что моя жизнь рушится. Во мне тоже всколыхнулась ярость: как они могут так с нами поступать?
Я задумался, не убежать ли — вернуться со Снежкой за город, где нам было так хорошо. Но я знал, что побега не будет. При всей любви я не готов был ради нее снова жить под забором. Да и своих дорогих людей мы бы не бросили, хоть сейчас на них и обиделись. Положение было совершенно безвыходное.
