– Я тебе лгал!
– Я позволил себе лгать. Слушай, на самом деле никто не виноват. Скоро сам поймешь. – Боб потянулся вниз и поднял на колени дорожную сумку. – Скажи, если я что-то забыл. Зубная щетка, кусачки, фотографии, записные книжки, картинка с лошадью, твой…
– Она нездоровая. Не хочу. Выбрось.
– Картинку?
– Да.
Боб вытащил ее из сумки и посмотрел внимательнее.
– Красивая. Не реалистична, но… по-своему красива.
– Она нездоровая. Ее нарисовал больной товарищ. Выбрось.
– Как скажешь. – Боб положил сумку на кровать, пересек комнату и выбросил рисунок в мусоропровод.
– Есть острова, где полно больных товарищей. По всему миру, – произнес Скол.
– Да. Ты нам рассказал.
– Почему нельзя им помочь?
– Этого я не знаю. Но Уни – знает. Я уже говорил, Ли, доверься Уни.
– Да. Да. – Его глаза опять заволокло слезами.
В палату вошел товарищ в комбинезоне с красным крестом.
– Как наши дела?
Скол молчал.
– Сильно подавлен, – ответил Боб.
– Естественно. Не волнуйтесь, приведем в норму. – Он взял Скола за запястье.
– Ли, мне пора, – произнес Боб.
– Хорошо.
Боб наклонился и поцеловал его в щеку.
– И – на случай, если тебя переведут, – прощай, брат.
– Прощай, Боб. Спасибо. Спасибо за все.
– Спасибо Уни. – Боб сжал его руку и улыбнулся. Затем кивнул товарищу в медицинском комбинезоне и вышел.
Товарищ вытащил из кармана шприц и снял колпачок.
– Раз-два – и будешь здоров.
Скол неподвижно лежал с закрытыми глазами. Смахнул слезы. Товарищ тем временем засучил ему рукав и теперь мягко нажимал на поршень.
– Я был так болен. Так болен.
– Ш-ш-ш, не думай об этом. Пустяки. Поправишься в два счета.
