Нет, завтра он должен решительно помешать этому типу использовать мальчика. Завтра надо взять с собой в лодку кого-нибудь из пограничников, чтобы там же, на месте арестовать неизвестного.
Александр Михайлович и Коротков еще несколько минут потолковали о завтрашнем дне, сложили шахматы и вышли па улицу. Короткову хотелось погулять и заодно проводить Александра Михайловича домой.
Они медленно шли по затихающим улицам города. На набережной уже не было людей; опустевшая, она казалась незнакомой. Коротков и Александр Михайлович присели на скамью в самом конце набережной.
Монотонно плескалось внизу море. Оно простиралось далеко в темноту, черное и таинственное. Зеленые лучики звезд рисовали замысловатые узоры на его поверхности. Ночь была тихая, и только звезды, большие, сияющие выделялись на темном фоне бархатно-синего неба.
Вдруг крупная яркая звезда перечеркнула небо, оставив за собой длинный серебристый след. Это напоминало чудесный фейерверк, по было во много раз красивее.
Начался один из осенних звездопадов, иногда случающихся на юге нашей страны. Метеоры неслись две-три минуты: за это время их сгорело несколько сот. Потом звездопад прекратился, и большие, привычные звезды знакомых созвездий опять появились на потемневшем небе.
Вскоре Коротков попрощался с Александром Михайловичем и не спеша пошел домой. Приближалась полночь. Неожиданный шум за одним из заборов привлек внимание Короткова. Шептались звонкие детские голоса, иногда сбиваясь на громкий, оживленный разговор.
Под конец Борис Петрович услышал:
- Так смотри же, Нина, без четверти девять. - Калитка стукнула, и две маленькие фигурки быстро побежали улицей.
«Эти чертенята что-то затевают на завтра, - подумал Коротков, - непременно надо придти точно в девять».
Через полчаса после того как Глоба ушел, старому профессору принесли скрипку. Ее доставил невысокий молчаливый человек, возвратившийся в тот день из Москвы. Он не мог принести инструмент утром, сказал он, извинился, попрощался и вышел.
Профессор привычной рукой натянул струны и провел смычком, быстро перебегая с одной струны на другую. Скрипка завибрировала, словно прикосновение смычка электрическим током пронзило ее блестящее полированное деревянное тело.
Профессор положил скрипку в футляр и закрыл крышку, жалея, что сейчас здесь нет Васи.
Старику вдруг захотелось пройтись по тихим, безлюдным улицам города. Роса уже упала, вечер потеплел, и он мог без опаски идти гулять. В душе он надеялся увидеть Васю, сказать ему радостную новость, привести в свой дом и подарить скрипку.
