– Да.
Оставайся индифферентной, сказала я себе. Послание это было написано кем-то, начитавшимся романов ужасов либо сенсационных сообщений с противоположной стороны Атлантики. Но и не принимать во внимание такое предупреждение было бы глупостью.
– Хотел бы я считать, что это всего лишь шутка. – Капитан допил свое виски. – И в то же время не хочу считать это шуткой, если ее проделала сама Люси.
Пальцы его руки начали дрожать.
– Я подумал… Когда я увидел сегодня утром бобби[45]… Мне подумалось… Я боялся самого страшного… Неотесанная деревенщина, едва не довел меня до удара… Я выступаю как опекун моей внучки – но, похоже, опекал ее недостаточно хорошо.
Выпитое виски на него почти не подействовало. Бледный, с запавшими щеками, капитан выглядел так, что, казалось, вот-вот упадет в обморок.
– Вы же видели, что написали эти негодяи: «Обратитесь в полицию – она умрет». Не могу рисковать этим. И у меня нет тысячи фунтов.
– Кто-то считает, что они у вас есть.
– Тогда этот «кто-то» здорово ошибается. – Уолфендейл кивнул в сторону средневекового рыцарского доспеха. – Эта штуковина чего-то стоит. Неужели это уловка, чтобы лишить меня того, что я люблю больше всего на свете?
Я так и не поняла, имел ли он в виду Люси или рыцарский доспех. И снова наполнила его бокал. Мало-помалу, но виски, похоже, возвращало ему бодрость.
– Кто бы ни проделал со мной эту выходку, он не знает, с кем имеет дело. Я разгонял орды дикарей. Перехитрил буров. Если дойдет до схватки, этот шантажист огребет куда больше, чем надеялся получить. Пусть только причинит вред Люси – и я уничтожу его. Кто он такой? Кто ее похитил?
– Но вы не знаете наверняка, что кто-то ее похитил. И почему Элисон исчезла вместе с ней?
Капитан сделал еще глоток виски и пробормотал, отвечая на свой же вопрос о том, кто похитил Люси:
– Какой-нибудь паршивец из театральных типов. Но он не представляет, с кем связался. Ладно, пусть только пришлет мне новые указания. Я встречусь с этим негодяем и пущу ему пулю в лоб.
– Будем надеяться, что до этого не дойдет.
Мы так ни к чему и не пришли. Если бы Люси была ребенком или даже девушкой лет пятнадцати-шестнадцати, я могла бы предложить свою помощь. Но в данном случае делать что-то еще означало вторгаться в частную жизнь. Я встала, собираясь уйти.
Инспектор Чарльз просил меня ничего не рассказывать о найденном теле Лоуренса Милнера. Но его убийство не может долго оставаться тайной. Если капитан не обратится в полицию и что-то ужасное, связанное с этим убийством, произойдет с Люси и Элисон, я никогда не смогу себе этого простить.
