— Хорошо, — отвечаю я. А затем, так как я не знаю, что еще сказать, я повторяю, — хорошо.
— Мой телефон всегда при мне, мисс Винтерс, — напоминает мне офицер Плуммер. — Вы можете звонить в любой момент, когда вам это будет нужно. Я отвечу на любые возникшие у вас вопросы в рамках протокола, также я всегда доступна, если вам нужно будет с кем-нибудь поговорить.
— Спасибо, офицер, — говорит Полли, забрав телефон, когда становится очевидным, что мне больше абсолютно нечего сказать. — Она позвонит вам, если вы понадобитесь.
Они прощаются, а затем Полли вешает трубку. Она наклоняется вперед — прямо к моему лицу — зубастая и свирепая, и берет меня за плечи.
— В конце концов, ублюдок сдаст образец, — говорит она.
А затем она плачет.
В понедельник утром, когда папа привозит меня на тренировку перед занятиями, там припаркована машина полиции Онтарио. В первый момент, пока я принимаю решение, я слегка напугана. Все знают, что не было собрано никаких биологических образцов. Это практически первое, что мне сказала Полли, когда я пришла в себя. Если вдруг полиция объявит, что у них что-то есть, кто-то обязательно сделает подсчеты, и тогда сарафанное радио снова заработает. Я не уверена, что могу справиться с этим. Полли сможет как-нибудь объяснить это, как только мы с ней увидимся. Ее молчаливой оценки достаточно, чтобы укрепить мою уверенность. Я киваю, и мы молча переговариваемся.
— Все входите, — говорит Кэлдон, когда мы добираемся до спортзала, мы все рассаживаемся перед ней, вместо того, чтобы начать нашу тренировку. — Вы все знакомы с констеблем Форестом, — она указывает на офицера в форме. Либо у него ранняя служба, либо это из-за особого случая.
— Доброе утро, ребята, — произносит Форест небрежно. — Я знаю, что вы все заняты на своей тренировке, поэтому я хочу сразу перейти к делу. Вам известно, что пару недель назад в лагере Manitouwabing на одного из членов вашей команды напали и изнасиловали.
Каждый в комнате, за исключением Полли, вздрагивает от этих слов. Ну, похоже, я тоже вздрогнула. На самом деле, я больше поражена, чем что-либо еще. Никто никогда не приходил и не говорил об этом напрямую. Это освежает.
— Также вам известно, — продолжает констебль, — что биологические образцы не были собраны. Однако я рад сообщить вам, что второстепенные образцы позволили нам добиться результатов, что означает, сейчас у нас есть образец для сравнения, который мы можем использовать для установления личности преступника.
