— Типа того, — говорю я. — Больше тревожные, чем страшные.
— Хочешь поговорить об этом?
— Нет, — отвечаю я. — Сколько сейчас времени?
— Почти одиннадцать часов, — говорит она, взглянув на свои часы. — И сегодня воскресенье, если тебе интересно.
— На самом деле, я это сама поняла, — я пытаюсь пошутить, но прямо сейчас я в спецрежиме «или плакать, или смеяться». — Если учесть, что из окна светит солнце.
Полли пожимает плечами, но из вежливости немного улыбается. Вчерашний вечер прошел в тумане болезненных судорог от экстренных противозачаточных таблеток, и я так сильно плакала, что у меня разболелась голова. Они не дали мне снотворного, которому я была бы рада, так что я не ожидала, что просплю так долго. Мои родители вернутся не раньше вечера понедельника, так что Кэлдон отправила на автобусе большую часть нашего снаряжения, а сама отвезет нас с Полли обратно в Палермо на своей машине. Должно быть, мои родители полностью раздавлены. Достаточно того факта, что они летят на самолете.
Стучат в дверь, и мгновенье Полли смотрит на меня, чтобы убедиться, что я готова к посетителям. Я киваю ей.
— Входите, — говорит она.
Это снова офицер Плуммер. На этот раз она в униформе, ее волосы спрятаны под фуражкой. Она выглядит как человек, с которым я бы предпочла не связываться. Когда она заходит в палату, снимает фуражку и удерживает ее в своих руках. Мне интересно, так положено по уставу или ей просто жарко?
— Извини, что снова беспокою тебя, — говорит она.
— Все нормально, — говорю ей. Это не так, но не похоже, что я могу волноваться еще сильнее.
Офицер Плуммер сглатывает. Я сразу же понимаю, что она весь день репетировала речь, которую скажет мне. Возможно, в своей машине. Возможно, в лифте. Возможно, прямо сейчас в своей голове.
Но речь никогда не станет лучше. Я делаю все возможное, чтобы не паниковать, что намного сложнее, чем должно быть.
— Мисс Винтерс, — говорит она, очевидно, решив, что официальное обращение, возможно, сделает все это проще для нас обеих. — Как вы уже знаете, снятые с вас вещественные доказательства были испорчены из-за того, что вы некоторое время находились в озере.
Она говорит это так, будто я ходила поплавать. Мне интересно, это уголовное преступление называется «человек без сознания в озере под действием наркотиков»?
— Поэтому, было решено не брать никаких проб с отдыхающих и сотрудников лагеря.
Я уже об этом знала, но все же надеялась. Часть меня этому рада. Не будет проб, не будет обвинений и последствий, не будет мыслей об этом после того, как я отправлюсь домой. Другая часть меня, похожая на Полли, борется со злостью.
