ЦИЛЛА. Чего ж меня тогда ты избегаешь,
а с Адой можешь вечность ворковать,
так же мило, ласково и нежно,
как воркуют голуби в пещере.
КАИН. Знаешь, Цилла, не люблю я,
когда кто-то навязывается силой.
ЦИЛЛА. Но Ада любит Авеля, мой брат.
И сильно любит так,
что день и ночь готова
за его барашками смотреть
и принимать родившихся ягнят. (Усмехнувшись.)
Авеля в ягнятах видит Цилла и,
не брезгуя сопливой мордой их,
ласкает, обнимает и целует.
КАИН. Отстань, сестра,
и не береди мне душу.
Покорно Ада слушает меня.
ЦИЛЛА. Она послушна, лишь тебя жалея.
Свои слова напрасно ты теряешь,
когда часами о жизни говоришь с ней.
КАИН. Зачем следишь за нами ты, скажи?
ЦИЛЛА. Я не могу тебя не видеть,
и даже в снах с тобою я всегда,
и в мыслях ты один всегда. (С дрожью в голосе.)
Живу, дышу и думаю тобой.
КАИН. Прости… Прости меня.
И я от Ады также без ума.
ЦИЛЛА. Я день и ночь молю у Бога,
чтобы вселил в наши сердца любовь
и подарил нам счастье.
Я верю, так и будет.
КАИН. А я уже не верю ни во что.
ЦИЛЛА (тянется к нему руками). Каин, Каин, не слушай ты его –
от него все наши беды, знай.
КАИН. Кого?
ЦИЛЛА. Сатану – кого проклял Господь.
Хитростью своей, обманом
тебя, я вижу, он приворожил.
КАИН. Так отец сказал?
ЦИЛЛА. Нет, мне Авель говорил о том.
КАИН. А что ты хочешь от меня?
Вот с Авелем и говори,
а меня изволь о том не слушать.
ЦИЛЛА. Каин, Каин, я люблю тебя!
КАИН. А я тебе ответил – не люблю.
ЦИЛЛА. Но неправильно вот так!
Послушай, Каин…
КАИН. Моя тут в чем вина?
ЦИЛЛА. Так не должно быть, я…
КАИН. Спроси у Бога –
может, Он ответит.
ЦИЛЛА. У Бога можно лишь просить –
и я прошу.
КАИН. А я себе привык лишь верить.
ЦИЛЛА. Но…
КАИН (преображаясь в лице – засияв). А вот и Ада!
Как я счастлив ее видеть! (Убегает.)
Ада! Ада!!!
ЦИЛЛА (одна, плачет). Ушел…
Даже не попрощался и ушел…
За что мне это наказанье, Боже? (Осунувшись и опустив голову, уходит.)
