– Прочь, прочь! – кричал он. – Как вы смели дом Отца моего сделать домом торговли?
Он переворачивал лотки менял. Люди кричали и разбегались. Монеты рассыпались по земле. Животные разбегались в разные стороны.
– Дом мой домом молитвы наречется, а вы сделали его вертепом разбойников.
Назорей поднял голову и, глядя прямо в глаза первосвященнику, тихо ответил:
– Я не скажу тебе, какой властью я это делаю и чью исполняю волю.
– Ты что, сын Божий? – подойдя вплотную к обвиняемому и глядя на него в упор, тихо спросил Каиафа. У него было видение, и теперь он прекрасно знал, что ожидается Мессия и стоящий перед ним Назорей из Вифлеема тот самый Мессия, который должен отдать свою жизнь за грехи народа, и что еврейский народ ждет большое несчастье от Рима и этот человек был предвестником этого несчастья. Но видение видением, а реальность реальностью. Дело в том, что видение не соответствовало предсказаниям Пророков, где четко определялись задачи Мессии. Утверждение, что Мессия – сын Бога, всерьез восприниматься не могло, а принесение себя в жертву – идея кощунственная и противоречит духу Святого Писания, как любое человеческое жертвоприношение.
Назорей ответил:
– Если я скажу тебе, ты не поверишь, и если я начну тебя спрашивать, ты тоже не будешь отвечать. Но с этого времени Сын Человеческий будет сидеть по правую руку всемогущего Бога.
– Уважаемые члены синедриона, – обратился ко всем Гамалиия, один из тех, кто симпатизировал обвиняемому, – сейчас по всей империи бродит масса колдунов, чародеев, гадателей, разного рода проповедников, и мне кажется, вина Назорея не так велика, ибо в голове молодого человека еще много фантазий, и неизвестны намерения заявителей, так как они, к сожалению, не присутствуют здесь на разбирательстве, да и время уже за полночь.
– Рэбэ, ты бы меня отпустил, – неожиданно попросил обвиняемый первосвященника Каиафу, и голос его стал тревожен. – Я вижу, что меня хотят убить.
– Сделаем перерыв, – поднял руку Каиафа. – Уведите обвиняемого.
Священники стали расходится по храмовому пределу, обсуждая, какой вынести вердикт.
– Что нам делать с Назореем?
– Если мы отпустим, все уверуют в него.
– Да это несерьезно, молодой еще, наслушался самозваных пророков…
– Отпустить и не усложнять ситуацию.
– Где председатель? Позвольте пройти, – попросил вошедший в храмовый предел служитель. – Первосвященник, есть новость, – они прошли вглубь колоннады. – Есть сведения, что прокуратору попал донос о том, что Назорей высказывал мысли, оскорбляющие великого кесаря Тиберия.
